Привет рогатому!

Как говорят в мире Гали: «сославшись на права потребителя, верни товар продавцу». Но разве можно эту грубость применять к Вайолетт. К той, что дарована судьбой. К той, которую он удержать должен вопреки всему и вся, если желает быть счастлив. Нет! К ней — нет, но к ее отзывчивости, чувствам, искренности эта грубое выражение от чего-то само собой липнет.

— Черт! — чертыхнулся Темный Повелитель, вторя Галиной привычке, и сам не заметил, как вызвал Нардо.

— Слушаю Вас, Ваше Величество. — Приспешник почтительно склонился.

— Ты тут… извини, я жертвенницу Галю вспомнил.

— К слову, о Гале, — Нардо улыбнулся впервые после утреннего инцидента, — разрешите, я по окончанию обрядов ею Цербера покормлю.

— Они встретятся и так. — Пообещал Люциус.

— Поскорее бы…

Люциус рассмеялся, услышав искреннее сожаление черта:

— Я гарантировать не могу, что от ее голоса в нем проснется аппетит.

— Это уж точно, скорее он сам от нее убежит. Но если использовать кляп и тугие веревки… — его мечтательные размышления вслух, Люциус прервал вопросом:

— Где Галя?

— Спит, с тех пор как появилась во дворце. — Кашлянул смущенно черт.

— Она поесть успела?

— Да. И много интересного рассказать об утренних путешествиях.

— Тебе? — недоверчиво поинтересовался Темнейший.

— Нет. — Черт пожал плечами, и на лице его появилась коварная улыбка. — Бесу Степаненко, Льелику и бесовому мужику. Мне доложил Бес.

— Много рассказала?

— Немного. Познакомилась с щенком, полетала на карете, проголодалась, продрогла, возможно, простыла…

— С каким щенком?

— Назвала Шарпеем. С ее слов он маленький совсем, с увесистым ошейником.

— Значит, не скучала. А что с плащом?

— Мы выясняем. — Черт потупился и незаметно потеребил рукав куртки.

— Как выясняете?

— Как обычно, с группой бесов и магами, создавшими его.

— А у хозяйки спросить? — Лициус лукаво ухмыльнулся, глядя на решительное нежелание Нардо говорить правду. Черт сжался, затем расправил плечи и уверенным голосом произнес:

— Олимпия на вызов не отвечает. Я послал за ней Степаненко.

— Отзови его. — Темный Повелитель улыбнулся, жестом отпуская помощника, посмевшего лгать и недоговаривать. — Я сам ее найду.

* * *

Олимпия спешно искала подходящего инкуба. Каталог умельцев плести любовные сети был внушительным и разнообразным. Закрывшись в кабинете своего дома, она внимательно просматривала том на 3 тысячи пожелтевших страниц. На каждом листе не менее пяти кандидатов, изображение кандидата в полный рост с элементами движений, параметры, пристрастия, высшие баллы, заработанные по направлениям: соблазнение, приближение, привязывание, притяжение, отбить у супруга/ги, навязать порочную связь, свести с ума и прочим.

С профессионалами демонесса решила не связываться. Если нужна дискредитация достаточно полупрофессионала или же любителя со средними оценками по мастерству соблазнения и доставлению удовольствий. А еще нужно, чтобы внешность соблазнителя разительно отличалась от братской. В смысле, чтобы инкуб не был принят за Нардо. Еще неизвестно, насколько сильны стрелы амура Донато. Вдруг чувства брата тоже истинны. И подумать страшно, что произойдет, если оборонительные стены жертвенницы падут от кого-то подставного.

Нехорошо!

Вот и перестраховывалась Олимпия. А чтобы не попасться, пока горит ее кристалл невидимости и неслышимости, она спешно листает каталог.

Найти подходящего по всем параметрам было не так просто, во-первых: профи и не профи гильдия инкубов не разделяла, на касты, и цены за услуги подряда на всех одинаковы. Так как сами из установленной платы отсчитывают мастерам соблазнения по таланту. А во-вторых: мало среди них было светловолосых и черноглазых, даже рыжеволосых и красноглазых. Основная масса, как на подбор, смуглые брюнеты, и только цвет глаз варьируется. Как ни странно, у большинства черные или зеленые и у редких единиц, входящих в группу профессионалов высшей категории, синие.

— А братец может неплохо зарабатывать телом, — ухмыльнулась Олимпия, прикинув, сколько гильдия отдает таким от установленной цены.

И вот тут в дверь ее кабинета тихо постучали. Демонесса вздрогнула, но не ответила. Хотя кто бы ее мог услышать, ведь видеть ее не может никто, слышать также — спасибо мастеру защитных плащей. К тому же на двери замок как снаружи, так и внутри, зачем стучат — непонятно. Для всех пришедших в гости эта комната пуста и закрыта, как бы и кто бы ее не сканировал.

Стук повторился.

— Олимпия, — позвал из-за двери один из самых красивых голосов мира. — Выходи я знаю, что ты там.

— Ой!

Желание спрятать книгу и в то же время не упустить эту ночь и вызвать к Гале инкуба боролись между собой. И ведь она не нашла еще светленького и слабенького.

— Олимпия, выходи, иначе поймаю на месте преступления.

Демонесса улыбнулась, нашла-таки подходящего на следующей странице. Одна кандидатура светленького в первой половине каталога все же была. Быстро вводя данные на заказ, она тихо заметила скорее для себя:

— О преступлении речи не идет!

И неожиданно получила ответ:

— Да? — скептически протянул Люциус, — в таком случае, зачем закрываться?