Привет, Роза

Да, все это было бы. Но этого не будет. Потому что Рома идет в лес, к дому Розы. Секрет в том, что он боялся оставаться один.

– Идиоты, я с вами. – Он снова запихивает в рот странные конфеты.

Неосторожное разрушение

Люди не боятся темноты, они страшатся неизвестности, скрывающейся во тьме. Даже, если успокаивать себя мыслью о том, что это день, только без света, ты продолжишь испытывать страх. Странно, но именно в лесу страшнее всего. В городе, освещенном тысячей фонарей и зажжённом атмосферой цветных гирлянд и рекламных вывесок ты – звезда нового собственного кино, но в сельской местности, в бездне леса ты – жертва своего страха.

Ребята как раз шли через гущу леса, сквозь непонятные их глазу заросли. Каждый раз они слышали чей-то шум, какой-то всплеск, шебуршание и дрожащий трепет своего колотящегося сердца.

У Лии все по-другому. Ее сердце не дрожит осенним листком. Оно бьется кровавыми кулаками, стараясь прошибить чертову дверь души в мрачный мир хаоса. Боязнь иллюзионной темноты вроде бы и прошла, но сейчас этого вовсе не замечалось. Все притихли. Марк пытался отвлечь всех от темноты. Думал, что старше всех и должен заботиться о младших. По идее старик здесь Клара, но, увы, не способный вообще о чем-то трезво рассуждать. Марку раз десять приходилось ее встряхивать, а она в ответ мерзко пищала, словно крысе наступили на хвост. Тогда обжигающий холод зимы пробирался под кожу Лие.

Роза знает страхи подруги. Кравц тихонько подходит к ней и нежно берет за руку. Лия вздрагивает, но сразу успокаивается.

– Не бойся, – шепчет Роза, крепче сжимает руку подруги. – Я с тобой. Это по-настоящему.

Что касается Ромы, то он снова ведет себя, как сбежавший из психбольницы. Озирается по сторонам, глотает свои фиолетовые конфеты с непонятным запахом. Дали идет впереди, освещая всем дорогу карманным фонариком.

– Говорят, здесь водятся волки, – голос Марка пугает ребят. Показалось, что он сам вздрогнул. От звездного неба не осталось и мига. Черная пелена обволакивала пространство, а ветер, полу прохладный, полутеплый, касался каждого и предупреждал о возможности дождя.

– Марк, – огрызается Роза. – Сейчас не время шутить.

– Он и не шутил, – Рома совсем не поддерживает. Он подходит к Лие и начинает рассказывать истории, ему только очков Микки не хватает. – Я только что видел светящиеся глаза и шорохи слышал. Лия, не боишься?

Она хотела сказать, что не боится. Естественно, зачем ей рассказывать о страхах рыжему Роме, который в школе попробует ее жутко испугать. Вместо Лии неожиданно заговорил Марк, несколько секунд поправлявший Клару:

– В темноте нет ничего страшного. Мы слишком много фантазируем в это время суток.

– Ик, – Клара свела всех с ума иканьем.

Еще одно, и у кого-то случится приступ страха. Этим кем-то будет обязательно Лия. Когда Клара пискляво икнула, все на мгновение остановились, но только Лия напрягла мышцы, так крепко сжала руку Розы, что Кравц стало больно, и она ущипнула юную трусишку.

– Прости, – почти неслышно произносит Лия, немного наклонившись к уху Розы.

– Не бойся, – шепот в ответ. – Я держу тебя за руку.

Роза не купалась в малине. Совсем. Ей тоже было страшновато, но по-особенному. В ней были сумасшедшие мысли.

– Тебе не страшно? – робко спрашивает Лия, не отпуская руки Розы. На Лие были холодные капли пота.

– Нет, – врет Роза, но правдиво добавляет. – Если честно, мне же нечего терять. Умереть от болезни или от неизвестного лесного зверя? От зверя кажется интереснее.

– Тупая? – чуть не вскрикивает.

– Да, ладно. Шучу я.

Да была в ее словах доля правды. Очень страшной правды, пугающей своей искренностью и ужасом. У Лии сердце уже готовится выпрыгнуть и убежать подальше от леса. Снова во всем виновата Клара. Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей быть съеденными волками, Лия подходит к Марку и спрашивает тихо, но весьма ясно:

– Давай я помогу. Ты уже полпути ее тащишь на себе.

– И что? Хочешь сказать я должен позволить тащить девушке другую девушку?

Дали останавливается и выключает свой фонарик.

– Почему фонарик выключил? – пугается Лия резко наступившей темноты. Голос дрогнул на последнем слове. Она поняла, что у Дали закончилась батарейка, и не видеть ей больше прекрасного света.

– Господи. – Это Марк. И пугается он отнюдь не конца света, а пугается спутницы, которая с шумом падает на колени.

– Боже, Клара! – не выносит Лия и срывается на сестру.

От Клары слышится лишь очередное икание. Она отползает на своих четырех в сторону, поближе к кустам. Все, скопившееся у нее внутри благополучно выходит. Рома начинает закрывать нос от омерзения и щурится.

Лия же просто умирает от позора. Ее еще никогда так не стыдило поведение Клары. Вся обида мира пронзает насквозь душу Лии. Болезненно и слишком медленно. Тучи больше сгущаются над ребятами, но никто не замечает надвигающегося дождя. Все заглушает то, что Клара сейчас делает. Наверное, алкоголь и остатки ужина выливаются из ее организма, как изгоняется сатана из до омерзения старого и жуткого дома.