«Я рассматриваю первые потребности из тех, что относятся к категории потребностей в любви и нежности [со стороны матери] как потребности, возникающие в неизбежно общем существовании младенца и физико-химического универсума... [Они] возникают как прямые следствия нарушений равновесия в физико-химической вселенной внутри и вне ребенка» (Р. 40).
Салливен считает, что позднее у детей может развиваться первичная потребность в контакте и человеческих отношениях. Удивительно, однако, что он (или его редактор) настолько не уверен в этом, что обсуждение этого важного вопроса дается в виде примечания:
«Единственная потребность, не имеющая физико-химического источника, которая в период раннего детства уже заметна, а немного позднее становится вполне очевидной, — это
Щпиц тоже ясно представляет себе потребность ребенка в контакте и сетует, «что в западных странах непосредственный контакт через прикосновение между матерью и ребенком неуклонно и искусственным образом уменьшается, поскольку существуют попытки отрицать большое значение отношений между матерью и ребенком» (Spitz, 1957. Р. 124). Тем не менее в своем рассуждении он не признает доминирующего значения этих отношений, а придерживается фрейдовской теории о первичном нарциссизме и теории вторичного влечения. Он утверждает, что настоящие объектные отношения берут начало в потребности в пище:
«Выбор объекта по примыканию определяется первоначальной зависимостью ребенка от человека, который его кормит, защищает и заботится о нем... влечение развивается анаклитически, т.е. опираясь на удовлетворение потребности, необходимой для выживания. Удовлетворяемая при этом потребность — это потребность в пище» (там же. Р. 83).
Шпиц придерживается этой позиции и в своей книге «Первый год жизни» (1965), хотя и не так явно.
Как уже отмечалось нами при изложении позиции Майкла Балинта, теория первичного нарциссизма[169]
Фрейда вызвала определенные возражения.