Привязанности (СИ)

Неуверенная поступь, но правая нога больше не отзывается тупой болью и вообще, весь внешний вид говорит о том, что она полностью здорова, ну, может, немного истощена, но здорова это точно. «Что же за чары ты применил?», — задаваясь этим вопросом, девушка подошла к двери и осторожно открыла её. Тяжёлая, резная, кажется, дубовая дверь подалась так, словно была сделана из легчайшего шёлка. Осторожно выглянув, Флёр огляделась по сторонам. В коридоре стояла мёртвая тишина. Вздохнув, девушка всё же решилась на небольшую прогулку. Соседняя дверь оказалась заперта и пытаться её открыть девушка не стала. Она даже не подозревала, что за каждым её шагом пристально следят, и попытайся она попасть в кабинет главы рода без разрешения оного главы, ей бы сильно досталось, но девушка благоразумно не стала ломиться в закрытую дверь и безмолвный наблюдатель одобрил её решение, и даже слегка подтолкнул в нужном направлении.

Ещё две двери не удостоились внимания, а вон та справа почему-то кажется интересной. Стоило коснуться ручки и дверь сразу поддалась, а за ней оказалась освещённая магическим огнём, похожим на люмос, но с неизвестным источником, библиотека. Вдаль уходили десятки стеллажей, а у окна расположился удобный диванчик и журнальный столик, на стене рядом обнаружился портрет, обитатель которого, похоже, спал. «Однако, — мысленно улыбнулась своей находке Флёр, — кто куда, а ты опять нашла библиотеку.» Многие ни за что бы не поверили в то, что прекрасная покорительница мужских сердец Флёр Делакур питала слабость к книгам, домашняя библиотека дома Делакур была её любимым местом времяпрепровождения. Можно много думать и говорить, но факт был в том, что большого счастья от своей магии Флёр не испытывала, да и откуда ему взяться, коли каждый мужчина считает своим священным долгом мысленно раздеть тебя и даже не скрывает своих намерений и похоти, единственным, кто этого не делал, оказался `Арри, и именно этим привлёк её внимание.

Флёр улыбнулась воспоминаниям о их встречах в библиотеке. Все началось в один из дней в конце февраля, она тогда спряталась за стеллажами от надоевшего внимания неотёсанных англичан, манеры которых были ещё хуже, чем у сокурсников. Девушка, что была на балу с Крамом, наседала на четвёртого чемпиона с нравоучением, общим смыслом которого было “ученье — свет”, а парень понуро и абсолютно непонимающим взглядом смотрел в книгу. Наконец девушка оставила юного чемпиона в покое, явно решив, что на сегодня нотаций достаточно, а тот, стоило ей покинуть владения мадам Пинс, уткнулся в стол откладывая книгу.

— Какой прок от зазубривания, если я не понимаю, что тут написано? — тихо вопросил в пространство `Арри. И она тогда просто не удержалась, подошла и спросила, может ли она помочь. `Арри смотрел на неё такими глазами, что словами это не передать. Пришлось сказать, что раз он спас её маленькую сестрёнку, то и она должна сделать в ответ хоть что-нибудь. Так и начались их встречи в библиотеке, и стало понятно, что преподаватель зелий в Хогвартсе никудышный от слова совсем. И это не предвзятое мнение, а сухой факт. Оказалось, что он даже не удосужился объяснить элементарное взаимодействие компонентов, очевидно считая, что ты либо родился с пониманием, что и как, либо недостоин такого искусства, как зельеварение. И вот, не прошло и получаса, а юный Поттер вовсю составляет таблицу взаимодействия и кросс-свойств компонентов. И уже на следующем уроке это дало результаты.

Так и повелось. Друзья Гарри конечно ревновали, но он посылал рыжего лесом, отвечая заученной у Гермионы фразой о том, что учение-свет и демонстративно утыкался в книгу. Грейнджер же явно поняла, что она тут лишняя, да и предъявить другу ей было нечего — тот прилежно грызёт гранит науки, так что она переключила внимание на Крама, а тот и рад стараться. Ещё была рыжая девочка помладше, и она смотрела на них с откровенной ненавистью, притом адресованы все эти взгляды были ей Флёр.

Вздохнув, Флёр вынырнула из воспоминаний о годе, проведённом в Хогвартсе, и переключила внимание на происходящее здесь и сейчас. Как оказалось, обитатель портрета проснулся и с интересом смотрит на женственное недоразумение в одежде на несколько размеров больше необходимого. Немного подумав и решив, что делать книксен в подобном виде — верх неприличия, Флёр поприветствовала портрет вежливым наклоном головы и тот ответил взаимным приветствием.

— Могу я узнать, что здесь делает прекрасная леди? – Его абсолютно серьёзный голос совсем не вязался с прячущейся улыбкой и озорным блеском глаз.

— Эм… — неуверенно произнесла Флёр, пытаясь подобрать наиболее подходящий к ситуации ответ, — мой друг, что привёл меня сюда, ещё спит и мне стало очень одиноко, — старательно выдерживая интонацию, обтекаемо, насколько это вообще возможно в сложившейся ситуации, ответила Флёр.