Привяжи меня

— Ты еще пожалеешь, что я в тебя влюбился, — прошептал тот. — Я ведь теперь буду с тобой куда строже и куда требовательнее. — Его ладонь скользнула между их телами, и Стерлинг застонал, когда Оуэн обхватил его яйца и сжал. — Надеюсь, утро тебе понравилось, потому что еще несколько дней повторения не будет. Я люблю, когда ты в отчаянии умоляешь меня разрешить тебе кончить. А вот что касается меня… месяцы, когда мне приходилось отказывать себе в удовольствии чувствовать твои губы на мне… Не вижу причин продолжать это, а ты?

С трудом сообразив, что означают эти слова — да, пожалуй, он сегодня несколько заторможен, но, наверное, дело во вчерашних лекарствах — Стерлинг в искреннем изумлении уставился на Оуэна.

— Хочешь сказать… нам не нужно ждать моего дня рождения?

— Смысла в этом все равно нет, так ведь? Мы уже дважды нарушили это правило. Думаю, я могу быть уверенным, что ты не известишь ректора о моем безнравственном поведении.

— Можешь, — подтвердил Стерлинг. — Я бы не… я бы никогда не сделал ничего, что могло бы тебе навредить. Никогда.

Оуэн похлопал его по бедру и кивнул.

— Знаю. Я тебе доверяю. И я уже очень давно не говорил такого тем, с кем встречался, так что, надеюсь, ты это оценишь, потому что для меня это не пустые слова. А теперь пошли… оденем тебя, накормим и поедем в гостиницу за вещами.

* * * * *

Вернуться в номер оказалось куда труднее, чем ему представлялось, даже вместе с Оуэном. Отец словно все еще был здесь: эхо его слов, усмешка на его лице.

Подарки, которые он привез обратно.

Оуэн кивнул на кровать, сказав ему сесть и не шевелиться — Стерлинг знал, что со временем, когда его плечо заживет, этот приказ станет возмущать его, но не сегодня — и начал ловко складывать разбросанные по комнате вещи. Дойдя до пакета с подарками, Оуэн помедлил. Одна из коробок вывалилась на пол. Оуэн поднял ее, прочитал надпись и повернулся к Стерлингу.

— Ты привез их обратно? Не хочешь отправить их матери и сестре почтой?

Стерлинг едва заметно покачал головой, не зная, как объяснить.

Оуэн положил подарок обратно в пакет и посмотрел на Стерлинга. Он не видел, как тот ответил, но сейчас заметил выражение его лица.

— Что такое?

— Отец. Это он их привез.

Нахмурившись, Оуэн выпрямился.

— Ты оставил их дома, а он привез сюда?

— Это больше не мой дом, — поморщился Стерлинг. — Мне нельзя разговаривать с ними или возвращаться, пока я не получу его разрешение, а просить об этом мне позволяется, только когда я решу оставить свой «богомерзкий образ жизни». — Он улыбнулся, вернее — попытался. — Ни черта он не понимает, да?

— Он тебя совсем не знает, — сказал Оуэн, подойдя к нему. — Он смотрит на тебя и не видит того, чем любой отец мог бы гордиться, цепляется за единственное, чего ты не в силах изменить… чего не нужно менять. Не мне говорить тебе, что он дурак. Это только его проблема, не твоя. — Оуэн шумно вздохнул, он был явно расстроен. — Боже, мне так жаль, Стерлинг. — Оуэн легко коснулся рукой его больного плеча. — Значит, это из-за него.

Желание обвинить в собственной глупости отца было очень сильным, но Стерлинг все же удержался.

— Нет, из-за меня. Я знал, что не стоит этого делать. Знал, что Кирк — не то, что мне нужно, но в тот момент мне казалось, что что-то все же лучше, чем ничего, понимаешь? — Он внимательно посмотрел Оуэну в глаза. — Я никогда больше не совершу такой ошибки, обещаю. — Сейчас, когда Оуэн признал его своим, пообещать это оказалось очень просто.

Глава Восемнадцать

— Да, он в порядке. На прошлой неделе ему опять делали томографию, доктор считает, что необходима операция, но пока волноваться незачем; Стерлинг решил отложить это до конца семестра. — Стояла поздняя весна, и Оуэн разговаривал с Майклом, кстати, именно ему он позвонил через день после случившегося. Он знал, что только Майкл поможет ему остыть после разговора с Кирком, который, надо отдать ему должное, очень извинялся и предлагал оплатить лечение Стерлинга. Хотя проблема была не в этом; Оуэн и сам с радостью все бы оплатил, но тот до сих пор оставался студентом, а значит, на него распространялась медицинская страховка отца.

Как он и ожидал, Майклу тогда прекрасно удалось его успокоить, и двадцать минут спустя он смог повесить трубку и вернуться в спальню к сонному Стерлингу, не скрипя зубами и не стискивая кулаков.

Сейчас, пока Стерлинг готовился к их первой после той травмы поездке в клуб, Оуэн удобно расположился на диване и беседовал с Майклом, который позвонил узнать, как дела.

— Ну, я рад, что ему лучше, — сказал тот, и в его голосе слышалась улыбка, — но на самом деле я хотел узнать, платит ли он за аренду, и если да, то как?

Оуэн закатил глаза. Пусть между ними тысячи миль, он все равно точно знал, как в этот момент выглядит Майкл — дерзко и насмешливо улыбается. Несколько лет назад за такое он бы порол того, пока не выбил бы все нахальство, но теперь это не его забота. Стерлинг и Майкл… такие разные, но оба прекрасно знают, как получить от него то, чего им хочется.