Привидение для Хомы и Суслика

Хома вздрогнул. И опасливо взглянул на своего лучшего друга.

- Не ожидал я такого от тебя.

- И я не ожидал от тебя такого, - заныл Суслик.

- Ладно, скажу тебе по секрету, - понизил голос Хома. - Я собираю - картины.

- Чего-о?

- Того! Только настоящие, а не нарисованные.

- Настоящие?

- Ну, живые.

- Живые?

- Настоящие! - гордо сказал Хома. - Помнишь, к нам на луг художник-бородач ходил?

- Помню.

- Что он рисовал?

Суслик наморщил лоб:

- Луг, ручей, рощу…

- А поточнее?

- Поточнее не могу, я могу только приблизительно. Ты приблизь ко мне те картины, тогда точно отвечу, - с достоинством сказал Суслик.

- Сейчас приближу, - пообещал Хома.

Суслик на всякий случай отступил:

- Не приближайся!

- Ты что? - усмехнулся Хома. - Пошли-пошли, я тебя к моим картинам приближу.

Привёл он его к ручью, поставил возле колышка. Указал направление. Глядеть приказал.

- Ну? - приподнято произнёс Хома. - Что мы видим?

- Не знаю, что ты видишь, - пробурчал Суслик, - а я, кроме Козы на том берегу, ничего не вижу.

- Это и есть моя Живая картина. Настоящая! - обрадованно кивнул Хома. - Именно эту Козу художник рисовал!

Хома полюбовался на свою Настоящую, Живую картину и важно заметил:

- Хорошая картина, удобная.

- Удобная?

- Очень. Коза-то привязанная, никуда не уйдёт.

- Хочешь знать, её на ночь в деревню уводят!

- А утром приводят! - ликовал Хома.

На это Суслик не смог возразить.

- Я ещё хочу красивую деревянную рамку сделать, - похвалился Хома. - И прикладывать её издали к разным красивым видам. Каково!

- Да что красивого в этой Козе? Ну и вид у неё! - тем не менее, позавидовал другу Суслик. - Где ты в ней красоту увидал?

- Её художник рисовал - значит, красивая. Ему виднее, - со значением ответил Хома. - Вон какие рога! И бородка седая, как у козла!

И на это не смог возразить Суслик. Действительно, борода. Если б не вымя - вылитый козёл!

- Великолепная картина! - восхищался Хома. - Ничего в ней не убавишь. Только прибавить можно, если у нее козлёнок появится.

Затем Хома привёл друга на луг. К новому колышку. И заставил поглядеть на берёзу.

- А эта картина ещё удобней. Берёза с места не сойдёт. Вечная картина!

- А вдруг её спилят? - снова позавидовал другу Суслик.

- Тогда будет другая картина, - нашёлся Хома. - Берёзовый пень на лугу. Слезами обольёшься!

Он отступил на шаг, продолжая любоваться берёзой.

- Художник её тоже рисовал. Редкая картина!

- Уж и редкая… - пробурчал Суслик.

Тёмная зависть к собирателю живых картин, Хоме, навязчиво переполняла его доброе сердце.

- Редкая, - твердил Хома. - Реже не бывает! Всего одна берёза на лугу. Других-то нету.

- А что ты там про белые грибы говорил? - внезапно вспомнил Суслик.

- Далеко идти, - грустно махнул Хома лапой в сторону рощи. - Там боровички у дубка красиво росли. Белки прямо с моей картины грибы унесли - ненасытные, - расстраивался он. - Видать, подсмотрели, чем я любуюсь.

- Выходит, трудно живые картины собирать? - невольно посочувствовал ему Суслик, думая о чём-то своём.

- Что ты! - всплеснул лапами Хома. - Вот картины с утками и с куропатками вообще нельзя собирать. Сегодня их найдёшь, а назавтра их подстрелят! И плохая погода тоже на картины влияет, - сокрушался он. - Облюбовал я замечательную ёлку на опушке…

- Срубили? - перебил Суслик.

- Рано ещё, не зима новогодняя! - строго сказал Хома и продолжил: - Не ёлочка, картинка! Помнишь недавний страшный ливень? Так от него все иголочки на ёлке осыпались. Смыло водой картину!

- Жалко, - вздохнул Суслик.

- Ага. Картины беречь надо. А как их сохранишь? Только одно и спасение: побольше найдёшь, побольше останется.

Суслик задумался. Такое с ним, как известно, редко случалось.

- Хорошо бы все живые картины к себе в нору перенести, - добавил Хома, - да не поместятся. А всё время их охранять - не получится, - грустно закончил он.

На том они и расстались.

Прошло несколько дней. И однажды заметил Хома, что Суслик встал поодаль, за ним, и тоже присматривается, пальцы рамочкой складывает - подражатель.

А как-то до того обнаглел, что и вблизи начал, даже на него, на Хому, рамочку наводить. И уже не какую-то подручную, а деревянную, из палочек.

Хома очень рассердился. Ничего Суслику доверить нельзя. Вон как! Тоже вознамерился живые картины заиметь!

Но не успел он и слова сказать, как Суслик затараторил:

- Ты не думай, твои картины я не трогаю. Твои - это твои. А мои - это мои, собственные. «Знахомые» картины, дошло? Я только лишь тебя в рамку помещаю. Понял? А названия такие я своим картинам придумал: «Хома и Коза», «Хома и одинокая берёза», «Хома и роща», «Хома и небо», «Только Хома», «Один Хома»! Уж эти картины я надолго сохраню, будь уверен. Никто не украдёт и дождём их не смоет!

- Как? - растерялся Хома.

- Мы же с тобой почти всегда вместе. Обязательно за тобой угляжу!

- Правда? - оторопел Хома.

- Конечно. Кстати, живые картины, на которых только ты один, и в норе разместить можно. В твоей, - уточнил бескорыстный Суслик. - И в моей, когда ты ко мне зайдёшь. Хорошо сохранятся!

Потрясённый Хома не нашёл, что сказать. Может, пусть себе свои картины собирает? Ведь на чужие картины Суслик не зарится.