Привидение (пер. Городецкого)

Никогда раньше он не бывал так близко от меня; я смотрел ему в самое лицо. Взор его был тусклый и пустой, он смотрел на меня, но будто мимо, сквозь меня и дальше, в другой мир. Я приметил, что у него серые глаза. Лицо его было неподвижно, и он не смеялся. Когда я принял его руку со лба и сказал: — «нет, пошёл прочь», — он тихо снял свою руку. Он не мигал в те минуты, когда сидел у меня на кровати…

Несколькими месяцами позже, когда снова наступила зима, я уехал из дому и прожил некоторое время у купца В., помогая ему в лавке и конторе. Здесь суждено мне было в последний раз увидеть того человека.

Иду я как-то вечером в свою комнату, зажигаю лампу и снимаю платье. Чтоб выставить по обыкновению свои башмаки за порог, я беру их в руки и открываю дверь.

В прихожей, как раз передо мной, стоит краснобородый человек.

Я знаю, что рядом в комнате люди, и не боюсь. Я бормочу громко: — «Опять ты тут!». Тотчас же он открывает свой огромный рот и начинает смеяться. Это не производит на меня больше впечатления, близкого к ужасу, но на этот раз я был более наблюдателен и видел, что недостававший зуб вернулся на своё место.

Быть может, он был кем-нибудь зарыт в землю. Или он в этом году распылился и слился с той пылью, с которой был разъединён, — Бог знает.

Человек закрыл свой рот, пока я был ещё в дверях, повернулся, пошёл по лестнице и канул там внизу.

С тех пор я никогда его не видал. А прошло уж много лет…

Этот человек, этот краснобородый вестник из страны смерти, внеся неописуемый ужас в мою детскую жизнь, сделал мне много вреда. Я видел ещё привидения; не один раз стоял лицом к лицу с необъяснимым, но ничто не захватывало меня так сильно.

И всё-таки, быть может, не только вред он принёс мне. Это часто приходило мне в голову. Я могу думать, что он первый научил меня стискивать зубы и быть твёрдым. В позднейшей моей жизни часто было это мне нужно.