Привидение в шкафу

Кукушка прикрыла люк и повернулась к сэру Александру. Тот улыбался во весь свой призрачный рот и напоминал треснувший пополам арбуз. Кукушка подмигнула ему, побросала какую-то еду в корзину и спустила ее вниз. Если до этого момента у солдат и были сомнения в правильности происходящего, они полностью развеялись с появлением овечьего сыра. Кукушка и призрак прислушивались к доносящимся снизу восклицаниям и беззвучно смеялись. Дети приподняли полог кровати и смотрели на этих двоих круглыми от изумления глазами. Они все еще не верили, что опасность миновала и солдаты вот так просто превратились из врагов… нет, не в союзников, до этого было еще очень далеко, но в не-врагов точно.

Наконец, под домиком стало тихо. Кукушка открыла люк и прислушалась. Саша заметил, что она всегда поворачивала голову левым, не обожженным ухом. Вот она кривовато улыбнулась и махнула им рукой:

– Вылезайте, не пылитесь.

Юлька тут же метнулась на свободу, ее коленки дробно простучали по овечьим шкурам. Саша немного задержался. Под кроватью ему понравилось, это напомнило тот домик, что остался в их квартире. Удастся ли ему когда-нибудь туда вернуться, или это останется только в его голове, как прочитанная сказка?..

– Ох, как все это мне не нравится, как плохо-то все! – пробормотала Кукушка, глядя на детей.

– Но они же ушли! – удивился Саша.

– Да, эти ушли. Максимиллиан неплохой парнишка, смышленый. Да и король ему не очень-то нравится, что бы он там ни говорил. Но он такой один, вот в чем беда. А солдат много, и они вас ищут… Вас, а не колдуна.

Она нахмурилась.

– Почему король считает, что найти вас гораздо важнее? Что вы ему такого сказали?

– Я сказала, что смертная казнь – это варварство! – заявила Юлька.

– Неплохо, но не то.

– Я сказал ему про принцессу. Что она была, – тихо произнес Саша. – И что знаю, где ведьма, которая ее заколдовала.

Кукушка поперхнулась чаем.

Мокрая и немного слякотная после грозы ночь висела над замком. В кустах, где не так давно прятались Саша и Юля, посвистывала какая-то бессонная птица. Пронзительно скрипнула маленькая деревянная дверь и застыла полуоткрытой. Кусочек темноты, несколько более черный и плотный, чем окружающая его ночь, на несколько мгновений замер на пороге и выскользнул наружу. Здесь он постоял, прислушиваясь к птичьему голосу, и вдруг точно так же засвистел в ответ.

Едва он это сделал, кусты затихли. А потом отозвались, чуть более протяжно, чем обычно. Тень поплыла на звук. Она и кусты продолжали пересвистываться. Вот свист пропал, и в то же время кто-то осторожно, но уверенно, схватил тень за плечи и усадил на землю.

– Ох!

– Чшшш!

В кустах стало ужасно тихо. Потом кто-то выдохнул.

– Привет, – прошептал Василий и протянул в темноту сверток.

– Привет, – отозвалась темнота голосом Черного колдуна.

Сверток зашуршал, очень тихо. Запахло беконом.

– Я помог им сбежать, – сказал Василий, – Но не знаю, надолго ли это. Они так одеты, что их сложно не заметить. К тому же это дети, и совсем одни…

Колдун проглотил кусок бутерброда и ответил:

– Не надо недооценивать детей. Мы с тобой здесь прятались целых три дня, помнишь? Отцы наши были в бешенстве.

– Да уж. Ну и досталось нам в два раза больше, чем просто за разбитый витраж.

Темнота довольно хмыкнула на два голоса. Потом Василий посерьезнел.

– Но все-таки. Мы здесь родились. Для нас тут все знакомо, а они… они не отсюда. И даже не знают, в какую попали переделку.

– Что ты слышал? – спросил Колдун.

– Они знают про Марию.

Колдун вздрогнул. Его рука, та, которая не держала бутерброд, дернулась к груди.

– Откуда?

– Этого я не понял. Дверь очень толстая. Кажется, они упали к нам откуда-то с неба. Они там наблюдали, как мы живем.

– Ерунда какая-то. Зачем?

– Кажется, им это просто интересно. Мы для них вроде театра.

Колдун задумчиво жевал, глядя в темноту. Потом его мысли вернулись в настоящее.

– Они знают, где Мария?

Василий хмыкнул.

– Нет. Но они, кажется, знают, что с ней произошло.

Черный колдун отложил бутерброд. Аппетит у него полностью пропал. Он медленно потянулся к шее и вытащил цепочку с медальоном. Колдун зажал его в руке в нерешительности.

– Покажи, – попросил Василий. – Я давно ее не видел.

Колдун кивнул. Его другая рука чуть засветилась. На кончиках пальцев появился слабый огонь. Колдун открыл медальон.

Внутри был портрет молодой девушки в синем платье. Она улыбалась. Ее волосы были заплетены в две толстые косы, а лоб украшала тонкая диадема.

Двое мужчин склонились над медальоном.

– Знаешь, я ведь совсем не помню ее, – сказал Василий. – Ничего не осталось, только какая-то тоска. Если бы ты тогда не нашел дневник, я бы до сих пор не понимал, почему все кажется таким печальным.

Колдун хлопнул его по плечу.

– Мы найдем ее. Обязательно. И все исправим.

– Но сначала найдем детей.

– Точно.

Василий протянул Колдуну рюкзак. От него сильно несло лошадьми.

– Вот, переоденься. Сойдешь за конюха, или за коновала. Там еще парик и бутылка с… ну…

– Самогоном? Это еще зачем?

Василий вздохнул.

– Просто пролей на себя немного. Мало кто обратит внимание на конюха, а если он еще и пьяница, его подчеркнуто не заметят.