Привидения русских усадеб. И не только…

На Руси зеркалом пользовались не растеряхи, а девушки, ожидающие жениха. Гадания о «суженом-ряженом» были описаны еще в словаре Чулкова. Усевшись со свечой у зеркала, девица зовет милого на ужин; стекло мутнеет; девица протирает его полотенцем; и милый заглядывает ей через плечо в зеркало. Рассмотрев черты женихова лица, девица кричит: «Чур сего места!» – и дьявол уходит, так и не дождавшись ужина. Первый этап гадания на этом завершается.

Второй этап повторяет западноевропейскую практику «бюро находок». Смелая девица не чурается милого, а садится с ним ужинать. Милый достает из кармана ножик, перстень или какую иную вещь и кладет ее на стол. Тут-то его и настигает девичий «чур». Дьявол пропадает, а девица забирает вещицу себе. Эта вещь похищена у будущего жениха. Если бы жених, в свою очередь, обратился к дьяволу за помощью, вещь так и путешествовала бы от зеркала к зеркалу.

Демоническая природа зеркала сомнению не подвергается. В сказании, изложенном Чулковым, зеркало подарил грешному монаху, задумавшемуся жениться на царской дочери, освобожденный им бес.

Гадания проходили в банях, кладовых, заброшенных флигелях. Случалось, девушки ставили два стола с двумя зеркалами и ограждали место действия магической линией, чтобы дьявол их не коснулся. Фразу «Чур меня!» произносили трижды и ударяли рукой по стеклу – легонько, чтобы не набить шишку жениху.

Светлана. Картина Л.Н. Новоскольцева (1889). Эта Светлана использует способ гадания с двумя зеркалами и двумя свечами

Гадание с зеркалом считалось самым жутким из всех и безжалостно преследовалось представителями сильного пола. Они уверяли, что заботятся о девичьих нервах, но, похоже, нетерпимость была вызвана уязвленным самолюбием. Пойдет девушка гадать, а наутро кто-нибудь из деревенских молодцев хватится ценной вещи или нащупает синяк под глазом. Какому мужчине это понравится?

И. И. Панаев изобличает анекдот о барышне, гадавшей без свидетелей в бане. Вместо смазливого личика жениха она вдруг увидала саму себя в гробу, упала без чувств, а утром была найдена мертвой. «Кто передал о том, что видела барышня в зеркале, если она была найдена мертвой?» – торжествует Панаев, будучи уверен, что посрамил глупых баб непробиваемой мужской логикой.

Свидетельства об отражении в зеркале (воде) покойников уходят корнями в древность. Когда в доме кто-то умирает, все зеркала завешиваются, чтобы покойник не мог смотреться в их открытые стекла. Судя по всему, это восточноевропейское предание – на Западе оно почти не встречается. Найти ему объяснения крайне сложно. Согласно Афанасьеву, в зеркале отражается тень (бестелесный образ), отделившийся от человека в момент смерти. Тень – это нечто неживое, она отбрасывается телами и предметами, заслоняющими свет. Поэтому зеркало ее отражает. Но, по народным поверьям, оно отражает и душу живого человека, так что в зеркалах живут и мертвые, и живые.

Другое объяснение восходит к колдовской практике заключения душ в зеркалах. Зеркало нужно закрыть, иначе душа умершего останется в нем в виде отражения и будет вредить обитателям дома. На Балканах мужчины не потешались над суеверными женщинами – они даже брили друг друга, только бы не глядеться в зеркало под угрозой атаки душ мертвецов.

Противоположное по смыслу поверье нашло воплощение в гаданиях о жизни и смерти. Если человек нечетко отражается в зеркале, значит, он скоро умрет (Павел I). С этим, вероятно, связана примета, по которой изобличается вампир, – он не виден в зеркалах.

То есть сначала отражение (душа) уходит от своего хозяина, и тогда он либо умирает, либо переходит в разряд бездушных тел (вампир). А после смерти тела душа возвращается в зеркало.

Как разобраться в этой путанице? Можно допустить, что в зеркале показывается вовсе не душа, а демон в ее обличье. Такого демона иногда называют Безымень. Он во всем похож на человека, но своего лица не имеет и носит маску того, кого имитирует. Одновременно Безымень выступает предвестником смерти. Искаженное зеркальное отражение умирающего человека и есть Безымень. Описать демона невозможно, что подтверждает рассказ Случевского «Безымень» (1904):

«– А по виду-то как он?

– Да нет у него виду.

– Однако же руки, ноги есть?

– А не ведаю.

– Да ведь ты видел?

– Видел.

– Ну, роги, хвост – есть?

– Не знаю.

– Да лицо-то, рожа у него какая?

– Нет у него лица, одним словом – Безымень».

Теперь о вампире. В его тело вселился демон, занявший место души. В зеркале демона больше нет, поэтому вампир лишен отражения. Объяснение довольно бессвязное, как и все, что касается вампиров, представления о которых за последние сто лет претерпели кардинальные изменения.