Привилегия (СИ)

— Я хочу сделать гораздо больше, чем просто целовать тебя, Лючия.

— Да, я знаю. Так что сделай это.

Его взгляд метнулся к ней.

Лючия улыбнулась и пожала плечом.

— Жирная пища всегда лучше, когда она тёплая.

Ну тогда...

Он снова поцеловал ее, но на этот раз

поцелуй не был ни нежным, ни сладким. Больше

похожий на войну между ними двумя, безумную и

жестокую. Она придвинулась ближе к нему, чтобы

получить больше, когда его язык играл с ее ртом. И она, казалось, ничуть не возражала.

Но в том-то и было дело целоваться с Лючией, слишком скоро понял Ренцо. Как только он начал, он, блядь, не мог насытиться. Он хотел большего — больше ее вкуса, и то, как она не уклонялась от поцелуев, таких же крепких и глубоких. Он крепко держал пакет с едой, но другая хотела, чтобы она больше прикасалась к нему. Запустив руку в ее волосы, он прижал ее к маленькой стене лестничной клетки, и узнал, насколько сладким и греховным был вкус ее

рта, когда она была чертовски горячей для него.

— Черт, да, — выдохнула Лючия, откидывая голову назад, когда его поцелуи скользнули вниз по ее шее. — Мы поднимемся наверх или ...?

— Да, определенно поднимемся.

Он толкнул ее в бок, заставляя подняться по лестнице вместе с ним. Только его руки

удерживали ее на ногах, не давая споткнуться на

лестнице, когда она поднималась наверх. Его руки

скользнули под юбку ее белого платья, чтобы

найти внешнюю сторону бедер, где он мог бы

крепко ухватиться. Ощущения мягкого хлопка,

соприкоснувшегося с кончиками пальцев, было

достаточным, чтобы его член воспрянул духом и

попытался пробить дырку в джинсах.

К тому времени, как они вдвоем добрались

до верха лестницы, она уже расстегнула его

рубашку и наполовину стянула кожаную куртку с

его чертовых рук.

— Совсем не стеснительная, — прошептал

он ей в губы.

Лючия усмехнулась.

— Ты хочешь, чтобы я так себя вела?

Ему даже не нужно было думать об этом.

— Нисколько.

— Хорошо.

Она подчеркнула эти слова, схватив его лицо и притянув к себе для еще одного обжигающего поцелуя. Было что-то такое, как ее взгляд остановился на нем, уверенный и полный

желания. Все это лишь добавляло безумия его

мозгу, когда дело касалось этой девушки. Он не

знал, что с ней делать, но понимал, что она ему

нравится.

Сильно.

Но особенно такой.

Ему нравилось, как она горяча под его

руками, и он задыхался, когда его пальцы

обнаружили шелковистость между ее бедер. Он

отодвинулся от нее ровно настолько, чтобы

сбросить куртку, и позволил ей упасть на пол, где

он толкнул ее к стене вместе с их пакетом с едой,

прежде чем снова оказался на ней. Ему понравилось, как она притянула его обратно к

стене, которая выглядела как скала, и даже не моргнула от боли, которая, должно быть,

появилась, когда ее позвоночник соприкоснулся с

твердой поверхностью. Скошенная крыша

столовой защищала их от внезапного ливня, когда

в небе раздавался раскат грома и все вокруг

освещалось вспышками молний.

Хлынула вода, с хлюпаньем стекая с крыши и образуя вокруг них навес. Сковываться от

посторонних глаз, не то чтобы это имело какое-то

чертово значение. Весь город мог наблюдать, как

Ренцо скользит пальцами прямо сейчас под

трусики Лючии, и ему было бы на все наплевать. Он был слишком захвачен тем, как потемнели ее карие глаза, и как стон вырвался из ее горла, когда он нашел ее влажной и такой чертовски горячей. Ее киска крепко обхватила его пальцы, когда она немного раздвинула ноги, впуская его.

Боже.

Он просто хотел смотреть на нее, пока делал это.

Смотреть на эту вспышку жара в ее взгляде.

Желания на лице.

Сплошного блаженства.

Греха.

Жажды.

— Прямо здесь, да? — спросил он, ускоряя

движение пальцев.

Ее кивок и резкий выдох заставили его

улыбнуться. Он использовал подушечку большого

пальца, чтобы щелкнуть по ее клитору с каждым

толчком и движением рук. Ее бедра терлись о его

руку, в то время как красивые звуки слетали с губ. Блядь. Она звучала так хорошо. Идеально, на самом деле.

— Блядь, ты такая мокрая, Лючия. Дай, я попробую это на вкус, детка.

— О боже, Рен.

Он готов поспорить, что все думали, что эта девушка была хороша. Совсем не дикая и сладкая до глубины души. У него были новости для них, она была такой же грязной, как и все остальные, и ему это тоже нравилось. Ему действительно нравилось, что он тот, кто увидел это.

— Почти, почти, — выдохнула Лючия.

Его рука скользнула по ее боку и опустилась на горло. Он держал ее, прижав к стене, в то время как его пальцы трахали ее сильнее, и его имя слетало с ее губ, как мантра. Судя по тому, как она это говорила, это могла быть чертова песня. Это звучало слишком хорошо. Когда она наконец кончила, он подумал, что она выглядит еще лучше.

Немного дикой.

Немного свободнее.

Пока она пыталась отдышаться, он был занят тем, что вытаскивал свою руку из-под ее

бедер, чтобы наконец-то ощутить ее вкус на своих

губах, как и обещал. Лючия судорожно вдохнула, когда его пальцы, влажные от нее, очутились

между губами, и он слизал их дочиста.

На вкус она была именно такой, как он и думал.

Сладкой.

Терпкой.

Однозначно Лючией.

Это лучший способ, которым он мог это

описать.

— Твою мать, — пробормотала Лючия.