Привилегия женщин

Ну, вранье всегда было моей сильной стороной. Да и к чему этому журналисту знать все обо мне, а уж тем более — о моих душевных страданиях? Разве я могу рассказать ему о том, какую душевную боль испытываю, глядя на паркет, на котором сейчас разворачивается настоящее — в хорошем смысле — «рубилово»? Разве могу объяснить, что чувствую, наблюдая со стороны, а не принимая участие? Ведь не так давно я сама находилась среди этих пар — ну, пусть не конкретно этих, они в то время еще танцевали в детях и юниорах — и вместе с партнером Иваном боролась только за высокие места, только вот за эти три тумбочки с номерами. Мы всегда серьезно относились к турнирам, даже самым обычным, межклубным, и никогда не позволяли себе работать в полноги — только выкладываясь на все сто, так, что пот хлестал градом, а дыхание потом долго не выравнивалось. И вон та худая невысокая девушка в черно-золотом платье, с короткой летящей стрижкой, очень напоминает мне меня саму — в последнее время я тоже коротко стригла волосы, делая очень четкое, графичное каре, только волосы у меня были рыжими, а не черными, как у нее. Я любила лаконичные платья без всяких излишних украшений, перьев, бахромы и изобильной россыпи камней — «слишком много красоты» называла такие вещи Марго, помогавшая мне в последние несколько лет с пошивом костюмов и их моделированием. Никогда она не позволила бы мне выйти на паркет в чем-то, не подходящем мне по стилю. Не будучи специалистом в бальных танцах, умница Марго очень быстро ухватила суть и научилась выстраивать мой паркетный образ в соответствии с той концепцией танца, что мы разрабатывали с Иваном и тренерами. Для этого я отправляла ей записи с тренировок и семинаров, и Марго, потратив несколько вечеров на тщательное изучение программы, безошибочно подбирала даже в мое отсутствие материалы, камни, отделку и рисовала фасон. Мне же оставалось только прилететь и съездить в ателье, чтобы снять мерки и сделать заказ. Ни разу Марго не просчиталась, и это сделало меня за короткий срок едва ли не самой стильной танцовщицей в регионе, и даже на крупных российских и международных турнирах наша с Иваном пара всегда привлекала внимание. Мы придерживались романтического стиля, мягких линий, изящной пластики в движениях и старались избегать излишних акробатических элементов. Наша румба всегда была единственной, ломавшей общепринятый стереотип — мол, танец любви и страсти. Мы же всегда танцевали разрыв, разлуку, конец отношений, и в хореографии номера не было места прыжкам и резким движениям. Точно так же, как джайв я всегда «отдавала» партнеру, потому что для меня это истинно мужской танец, и Ванька, никак не умевший взять надо мной верх, именно в джайве раскрывался и «зажигал» так, что паркет под его ногами ходил ходуном. Таких высоких прыжков и таких идеальных пируэтов не делал, пожалуй, в нашем-то городе точно никто. Мне было жаль, что после моего ухода Ванька так и не нашел себе партнершу. Он пробовался с какой-то девочкой, но та, видимо, не отвечала его запросам, и партнерства не случилось. В душе я ненавидела мужа за то, что он сломал карьеру не только мне, но и Ивану — парный вид спорта не прощает измен.

Я так погрузилась в свои воспоминания, что даже не заметила, как Сергей вдруг начал что-то быстро черкать в блокноте, переводя взгляд с одной пары на другую и временами украдкой — на меня. Смотреть стало вдруг скучно — я для себя уже расставила весь финал по местам, но прекрасно знала, что мое мнение вряд ли точно совпадет с судейским — так всегда бывает. У Сергея зазвонил мобильный, он ответил, и мне вдруг почудилось на секунду, что из динамика льется армянская речь. «Паранойя», — передернула я плечами, когда Сергей ответил по-русски и, извинившись, спустился в подтрибунное помещение, чтобы без помех продолжить разговор.

Алекс

Он напряженно наблюдал за спутником Мэри — чем-то этот парень ему не нравился. Когда тот, вынув мобильник, спустился с трибуны, Алекс быстро покинул свой наблюдательный пункт, почти бегом обогнул довольно большую арену и сумел оказаться очень близко к говорившему по телефону парню. Это было несложно — как раз рядом располагался столик фотографов, где можно было на нескольких ноутбуках отсмотреть сделанные за день снимки, и Алекс, пробравшись к самому крайнему, сделал вид, что ищет в файлах нужную пару.

— …я познакомился тут с профессиональной танцовщицей, она много интересного рассказала. Да, материал будет готов в срок, вы же знаете. Конечно, не подведу. Да, я спрошу. Если согласится — будет интересное интервью.

«Не согласится, — про себя вздохнул Алекс, поняв, что ошибся насчет парня, и зря дернул Джефа, — ни за что не согласится — ей не с руки огласка. Так что забудь, дружище».

Он почувствовал некое облегчение — ну, хоть с этим парнем не придется разбираться, обычный журналист, нашел человека, способного помочь выдать хороший материал, и, кстати, тут Мэри — подарок, все-таки профессиональная танцовщица, международный класс. Пусть радуется.