Прививка болью

— Остальные разные. Работяги в основном. Русских в нашем отряде больше нет. В основном балканцы всякие. Босанцы, албанцы. Есть два негра. Английского не знают, друг друга не понимают. Хрен его знает откуда такие взялись тут. Сербо-босанец есть один. Вот человек русских реально любит. По-русски немножко говорит. Тоже с нами ходит везде. Как переводчик помогает иногда. Еще тип есть один. Натурально бандюган из девяностых. Авторитета из себя строит. Крестный отец недоделанный.

— А к русским как относятся? — заволновалась Света.

— Никак не относятся. У них своя тусовка, у нас своя. Нормально всё — помрачнел Керим.

— Ну а чего дальше будет, говорят вам? Когда выпустят или что они там думают? — поменял тему Дима.

— Ничего не говорят. За все время один раз водили куда-то. Уточняли по анкете. Родители, родственники, адреса, чего в Париже делал. Так, формальности какие-то.

— Может тебе привезти чего надо? Мы тут вот собрали кой-чего. Конфетки-бараночки. Носки шерстяные тебе от сердца отрываю. Что-то надо в следующий раз взять?

Дима достал сумку и разложил все содержимое на столе, чтоб получить одобрение солдата на передачу.

— Бритву привезите. Какие-нибудь станки одноразовые. Типа Big, знаете такие бывают? Больше вроде ничего не надо. Смотрю, кружку и мыло привезли. Молодцы. Это надо было. Доширака может еще какого привезете? А то местный повар так себе кулинар. Всё пресное у него какое-то. Но это так, необязательно.

— Ты похудел Керимушка. — засюсюкала Света. — Ничего, когда выпустят тебя, я тебя откормлю. Борщеца тебе наварю. Целую кастрюлю. И котлеток гору. С пюрешечкой.

— Может тебе телефон как-то сунуть можно? Мы привезли с собой старый кнопочный, — спросил в полголоса Дима, скосив глаза на солдата.

— Не надо. Куда мне тут звонить? Нарываться только. Лучше расскажите, что там в мире делается.

— Вроде подуспокоилось всё. Самых злодеев вроде тебя по лагерям распихали и сразу жизнь наладилась. — не удержался от шутки Дмитрий.

— Ты зря смеешься. Я так понимаю, здесь сидят не только те, кто мордой не вышел, типа меня, но и те, кто реально чего-то там громил и бузотёрил. Нелегалы какие-то стрёмные еще. Поэтому и режим такой полутюремный. Они-ж сначала нас здесь собрали, типа, для нашей-же безопасности. А теперь вон стоят смотрят, чтоб ты мне чего незаконного не передал.

— Завтра еду в российское консульство. Данные на тебя повезу. Может они там на своем уровне что-то порешают. Самолет организуют или еще чего. А на следующей неделе пойду в местный муниципалитет. Пишут, что там тоже можно что-то порешать. — Дима попытался взбодрить друга, — в общем вытащим тебя как-нибудь. Ты им тоже тут нафиг не нужен, я так думаю.

Солдат наклонился к столу и сказал, что время вышло.

Глаза у Светы опять наполнились слезами. Она встала, перегнулась через стол и обняла Керима. Керим поцеловал жену в темечко, наклонился к уху и стал что-то нашептывать. Ольга с Димой подхватили Алису и поспешили деликатно отойти от стола.

— Всё, бывай. — Дима неловко махнул рукой и пошел к выходу.

— До свидания, Керимушка. — всхлипнула Света. Ее за локоть мягко тянула Ольга. Большинство людей тоже потянулось к выходу, — Я тебе жду! — уже от дверей крикнула Света в спину Кериму, которого вместе с остальными бедолагами уводили в противоположном направлении.

Глава 16

Так прошел месяц. Ситуация в стране более-менее стабилизировалась. Пусть комендантский час еще оставался, но уже ребенка можно было водить в детский сад. В садовской группе появилось несколько новых детей из Австрии. Они не говорили ни по-словенски, ни по-итальянски. Родители более-менее говорили по-английски, но были молчаливы. Их вместе с другими эвакуированными австрийцами разместили в разных местах города. Кто-то жил в спортивном зале, кто-то в школе, кого-то приютили в своих домах словенцы. О комфорте говорить не приходилось, главное, чтобы крыша над головой была.

На ближайшей к дому трассе стали регулярно встречаться эшелоны автобусов, которые шли в сопровождении военных и полиции к границе Хорватии и дальше на юг. Автобусы шли не только на словенских номерах. Многие были на номерах Швейцарии, Италии, Австрии. Аналогичные колонны встречались на всех выездных дорогах Евросоюза. Появились активисты, которые пытались перекрывать дорогу таким автобусам, ложились под колеса, растягивали плакаты. Но с такими обычно особо не церемонилась ни полиция, ни случайные прохожие. Оттаскивали с дороги грубо за шкирку с нескрываемой злобой.