Прививка от бешенства

– Но мы же не знаем, дружок, окончательный результат его примусоривания. Может, отлетевшей от машины дверцей его прихлопнуло так, что и не видно. Для сохранности. Найдут – разберутся. Твой папа едва ли сам понимает, где сейчас находится. Поверь, ваша Голландия не заржавеет! Давайте-ка пока перекусим, нервы успокоим…

– И кое в чем разберемся, – добавила я, воинственно размахивая никому не нужной пустой бутылкой. – Главный вопрос: против кого мы дружим?

Сначала разобрались с Денькой. Псина, не долго думая, разворошила под шумок сумку со съестными припасами и не совсем по-братски поделилась с нами бутербродами. Есть вылизанные ошметки хлеба как-то не хотелось. Деньке, судя по тому, как она по приказу Наташки через силу ими давилась, тоже.

– Будет знать, как воровать! – провозгласила приговор Наталья.

– Мы – тоже. Будем знать, – вздохнул Женечка, печально проследив за восьмеркой, которую выписывала в моих руках пустая бутылка.

– В отместку можно съесть ее сухой корм, – неуверенно предложила я, на всякий случай убирая бутылку за спину, чтобы не травить ребенку душу.

И тут Наталья выволокла из багажника свою скатерть-самобранку в форме корзины для пикника.

– Вот ведь пригодилась все-таки! – невольно вырвалось у меня. – Так сказать, не было бы счастья, да несчастье помогло!

Два года подруга не могла найти применения моему подарку! Честно говоря, я тоже, несмотря на то что корзинка удивительно красива. Но до дачи всего-то сорок минут езды, останавливаться по дороге не имеет смысла, да и подходящего места, кроме как на обочине, не подобрать. А устраивать пикник на даче… Словом, подарок долго не приходился ко двору.

Женька, сорвавшийся с цепи городской ребенок, весело носился с Денькой по сжатому полю. Здесь, на просторе, чувствовалась определенная безопасность. Шоссе находилось на порядочном расстоянии и напоминало о себе только ровным гулом проезжающих машин. Анна, очевидно чувствуя некоторое раскаяние, пыталась оправдать отсутствие у сына и самой себя настоящей жалости к Вениамину. Поэтому и ударилась в воспоминания о его ночных диких выходках, когда он, будучи пьяным, в воспитательных целях выталкивал их на балкон и с удовольствием наблюдал, как они мучаются, замерзая от холода. И это зимой! «Жена и сын политического деятеля должны быть стойкими и закаленными!» – это напутствие им не помогало.

Вениамин определенно страдал манией величия. Вместе со своими приятелями ухитрился создать и официально зарегистрировать какую-то Партию бедняков и, возглавив ее, даже покрасовался на нескольких общих собраниях членов. В квартире долгое время хранились коробки с письмами людей, желающих пополнить ряды уже оболваненных граждан. Наверное, это наша национальная черта – выпутавшись с потерями из одного обмана, тут же искать новый источник роста чужого благополучия за свой счет. Некоторое время, по сроку зависимое от количества поступающих взносов, Вениамин разыгрывал из себя замученного тяжелой работой благодетеля. Целыми днями валялся на диване, озвучивая дифирамбы в свой адрес. Они содержались в каждом присланном письме. Анне надлежало понять, какого счастья она удостоилась, ухаживая за своим венценосным мужем. В свое время, выходя за него замуж, бедняжка никак не могла понять, что такого нашел в ней, совершенно заурядной серенькой мышке, этот гигант мысли. Наташка, отвечая на этот вопрос, угадала с первой попытки – покорную дуру.

Постепенно финансовый поток иссяк, письма приняли иной характер – матерно-критиканский. Вениамин озлобился. Его раздражало стремление жены заработать как можно больше, чтобы устроить сыну и мужу сносную жизнь. По-прежнему валяясь на диване, бывший лидер партии бедняков сыпал одними и теми же цитатами из нескольких своих публичных выступлений и призывал Анну прекратить обслуживать господских домашних тварей. Жить в нашей стране богато – стыдно. При этом, садясь за стол, каждый раз придирчиво нюхал приготовленное женой и, как само собой разумеющееся, перетаскивал к себе с ее тарелки и тарелки сына лакомые куски.

Все разговоры Анны о разводе подавлялись одним коротким, но емким словом: «Убью!!!» Она развелась, когда эта угроза перестала пугать – та жизнь, которую вела, была страшнее смерти. При этом Вениамин наотрез отказался уйти к матери, скучавшей в своей трехкомнатной квартире от нереализованных в полной мере возможностей вредной свекрови. С тех пор Вениамин трижды обзаводился гражданской женой, демонстративно притаскивал не совсем дурочек в их общую с Анной двухкомнатную квартиру, заставляя бывшую жену быть служанкой у новой. Все новые жены исчезали как-то незаметно и быстро. Самостоятельно разобравшись, что к чему. После размена квартиры и разъезда личная жизнь Вениамина Анне была неизвестна. Время от времени звонила свекровь и обвиняла ее в том, что она, аферистка, сломала ее умному и талантливому сыну жизнь.

Я поерзала на пустом пластиковом пакете, постеленном на траву, и все-таки решилась задать Анне вопрос, мучивший меня время от времени, хотя и в меньшей степени, чем вишневый джип.