Прививка от бешенства

– Какому мужу?! Борис у меня ценный человек. Это белье бесценное, поскольку я не сказала мужу правду о его стоимости. – В голосе Наташки появились слезливые нотки. – Мне самой три дня плохо было после этого подарка. Все время с собой вожу, только надевать не решаюсь – берегу.

– На выход, – очередной раз невпопад подтвердила я, и Наташка заревела в голос. А я торопливо добавила: – Руслан, здесь нет телефонной книги Анны.

Мне пришлось почти кричать, чтобы он услышал меня, торча наполовину в багажнике. То, что действительно услышал, подтвердила его правая нога – он ею дрыгнул. Потом очень медленно выпрямился и посмотрел на нас пустыми глазами.

– Эта телефонная книжка в целости и сохранности у нас дома, – затараторила я. – Там ее никто не возьмет, ты не волнуйся.

Мне было страшно, что Руслан начнет говорить. Совершенно не хотелось слышать то, что он скажет. Может, стоило зажать уши?.. На всякий случай зажала.

– Я сначала думала, что сумка Анны нужна тебе из-за ключей от ее квартиры. Но зачем же они тебе нужны, если остались собственные? Замки-то не менялись. У Анны, как она считала, нечего красть. А Рената сдуру отдала ей две пары своих и лишилась возможности попасть непрошенной гостьей без хозяйки. В тот момент не знала настоящей ценности квартиры. Вернее, дала она Анне один набор своих ключей, а второй – тот, который отняла у Маринки. Потом я решила, что ты каким-то образом спрятал в сумку диск, на котором было записано твое убийство… Потом подумала, что у тебя имелась не одна возможность очистить свой тайник и до поры до времени положить кейс с деньгами и документами в банковскую ячейку. Ты знаешь, у нас был аналогичный пример, скажи, Наталья?

Наталья, давно прекратившая блажить по своему гарнитуру, с некоторым напряжением подтвердила:

– Да. В ячейке прятали компромат против одной преступной фирмы, сплошь состоявшей из дизайнеров-киллеров… Мы тебе потом, в другой раз, расскажем. Поехали, а?

– В телефонной книжке Анны был записан номер банковской ячейки и код. Замечательное решение. Мало ли какие данные содержатся в старой потрепанной книжке? Мы даже видели в ней три кулинарных рецепта. Скажи, Наташа.

– Да. Но, на мой взгляд, не очень удачные. Яиц в салат из отварной говядины нужно больше, и лук лучше обжарить…

– Договор составлен таким образом, что право доступа к содержимому ячейки имели два человека – Анна и Марина. Только Анне следовало узнать об этом в крайнем случае, а Марине было известно одно: в случае твоей гибели необходимо связаться с Анной и… Словом, дальше они получили бы деньги из сейфа, разделив их в соответствии с твоим указанием. Теперь, я думаю, Марине они уже не нужны, – закончила я совершенно убитым голосом и отошла на три шага назад.

Мимо проехало несколько машин. Руслан ожил. Мы – не очень. Стояли, точно неприкаянные, и молча наблюдали, как он торопливо захлопнул багажник и стал сгребать раскиданные шмотки прямо с дорожной пылью и абы как запихивать в сумки. Помощи не просил. Просто коротко бросил:

– Можно садиться.

Мы свернули на первую же подвернувшуюся нам дорогу, примыкающую к главному шоссе. Затем еще раз свернули, в поле, и остановились в полной темноте, освещаемой только светом фар нашей машины. Руслан вышел не сразу – помедлил. А я вообще решила не вылезать ни под каким соусом из приказаний и уговоров. И тем не менее вылезла. Всего-то после одного его слова: «Помогите». Это прозвучало у Руслана так, что я помогла бы ему, даже находясь в бессознательном состоянии. Кстати, это был бы самый лучший вариант. Наташка, плохо понимающая, что именно происходит, предложила Руслану самому обезвредить взрывное устройство, находящееся в багажнике машины. И долго объясняла, что никогда не была знакома ни с одним сапером. Даже по переписке. Он ее не слушал.

Завернутую в мешковину Марину мы вытаскивали из багажника вдвоем с Русланом. Наташка, слабо охнув, уцепилась за него и при виде женского скрюченного тела тихо сползла на мокрую от росы землю. Там до поры до времени и осталась. Не надолго, поскольку тело Марины положили рядом. Это оказало моментальное лечебное действие. Подруга со средне специальным медицинским образованием, до смерти боявшаяся трупов, мигом ожила и весьма проворно с подвыванием отползла в сторону.

И тут Руслан насторожился. Я в испуге схватила в руки спавшую с ноги кроссовку. Другого оружия у меня не было. Но тревога оказалась ложной. Руслан прислушивался и принюхивался к Марине.

– Жива! – бросил он, и в этом возгласе ощутимо запахло праздничным фейерверком. – На, держи! – бросил он мне раскрытый нож. – Разрежь путы на ногах и руках, а я освобожу ей рот.

Наташка меня опередила. Поняв, что женщина жива, мигом осознала свой долг и, ловко прискакав на четвереньках, выхватила из моих рук орудие освобождения.