Прививка от любви (СИ)

Все торопливо раздались в стороны, Ян чуть не налетел на меня, но я успела сделать шаг назад. Даниэл бросил петлю Рейно:

— Продень руки!

Тот поймал ремень и, продев голову и руки в петлю, затянул её подмышками. У мужика железные нервы, подумала я, с невольным содроганием представляя, что б чувствовала я сама, если бы меня вот так же засасывала вонючая жижа. А ведь он не кричит и даже не дёргается.

Тащили его из болота вчетвером: кроме Даниэла впряглись ещё Ян, Матей и Калум. Фредерик сделал движение, слово собирался пристроиться пятым, но передумал. Болото расставалось со своей добычей неохотно, с чавканьем, мне даже на какой-то момент показалось, что трос не выдержит и порвётся. Но он выдержал, конечно. Облепленного грязью Рейно выволокли на берег, грязь пришлось счищать лопаточками, и оставалось только радоваться, что никакая деталь защитного костюма не осталась в это кислотном болоте.

— Альма, — попросила я. — Скажите мне, что это последнее болото на нашем маршруте.

— Оно последнее, — покладисто кивнула Альма. — Дальше будут предгорья. Правда, завтра придётся пересечь реку, но болот больше точно не будет.

Глава 7

Мои опасения, что облачный покров может принести с собой дождь, не оправдались. Следующий день выдался солнечным и ветреным. К обещанному Альмой мосту мы подъехали уже после полудня. Я спустилась с косогора к самой воде, заворожённо разглядывая реку. До сих пор самый большой естественный водоём, который мне доводилось видеть (не считая вчерашнего болота) был крохотной речушкой в овраге, через которую, когда б не крутые стенки, можно было бы перепрыгнуть. Собственно, это был ручей, а не река. Я тогда довольно долго шла вдоль оврага, продираясь через заросли кустов, и в конце концов перебралась на другую сторону по стволу упавшего дерева.

Река выглядела… красиво. Она была широка — не меньше сотни метров, прикинула я. И не голубая, как любят писать, когда упоминают водоёмы. У самого берега вода опять показалась мне коричневой, как повидло. А дальше она становилась скорее стального цвета, словно мутное, исцарапанное зеркало. На песчаный берег накатывали мелкие волны, видно было, как песчинки уходят дальше под воду, просвечивая даже на некоторой глубине. Качались под ветром местные камыши, зелёные и серые с радужным отливом, над водой кружили несколько небольших птиц. Одна из них вдруг спикировала к воде, вспорола клювом речную гладь и снова взмыла, унося с собой что-то тонкое и извивающееся. Недалеко от меня по воде проплыло птичье перо, переливающееся цветами побежалости. Мне зачем-то захотелось его поймать, но для этого нужно было вернуться и достать хотя бы защитные перчатки. Однако когда я снова поднялась к джипам, спускаться ещё раз мне стало лень.

Все обязательные замеры и пробы уже были сделаны, и теперь мужчины ушли осматривать мост, оставив с нами лишь скучающего Яна. Как и все мосты на планете, его построили навесным, чтобы не мочить опоры в кислой воде, но всё равно сырость делала своё дело, и потому, прежде чем решиться по нему проехать, решено было тщательно осмотреть настил и опоры с тросами. Идущего человека мост ещё точно выдержит, а вот целый джип, тем более два…

Альма, с неизменным планшетом в руках, устроилась на подножке одной из машин. Некоторое время назад они с братом обсуждали, что на одной из высоких опор можно будет повесить ретранслятор, но теперь Фредерика в пределах видимости не было. Видимо, тоже ушёл на мост. Когда я подошла, Альма подняла голову и улыбнулась мне:

— Хочешь увидеть водяной цветок?

— Это как?

— Так. Местная кувшинка или, скорее, лилия. Поглядим?

— Ну, давайте.

Цветок рос с другой стороны моста, так что спуститься снова всё-таки пришлось. Но цветок действительно оказался красивым. Перламутрово переливающиеся белые и голубые лепестки пушистым венчиком лежали прямо на воде в паре шагов от берега. Стебель прятался под покрытой рябью поверхностью, вокруг плавали грозди мелких плоских листьев. Картину портило только уродливое крупное насекомое, копошившееся в самом центре цветка.

— В прошлый раз, когда Фред ездил с нами, мы тоже проезжали по этому мосту, — задумчиво сказала Альма. — Тогда цветков здесь было несколько, и он добыл мне один.

— А часто он ходит с вами в походы?

— Второй раз.

Альма оглянулась и присела на выступающий из земли обломок бетонного блока — мне так и не удалось понять, что это когда-то было. Места рядом с ней не осталось, я подозрительно оглядела землю под ногами, но она, несмотря на близость реки, была сухой. И я села прямо на траву. Раз уж Альма не прочь поговорить, и как раз на интересующую меня тему, грех не воспользоваться.

— Скорее всего, он делает это из любопытства, — задумчиво произнесла госпожа Свеннисен, глядя куда-то за реку. — Он всегда был любопытным мальчиком. Особенно в детстве: вечно куда-то лез, ставил какие-то эксперименты… Иногда ему здорово попадало, но его это не останавливало. Я, честно говоря, была уверена, что он, как и я, выберет научную стезю, и удивилась, когда Фред предпочёл бизнес.

— А почему он предпочёл именно его?