Прививка от ничего (сборник)

Милиции не было и тогда, когда Владика били в Балашихе десять человек, пытаясь отобрать сумку, в которой (всего то!) были рукописи, телефон, 200 рублей! Он, сибиряк, так и не дал себя свалить с ног. Пришёл, весь в крови, неузнаваем, с сотрясением мозга. Ни одного патруля!

Не было даже тогда, когда нас с Владиком пытались ограбить в многолюдном московском метро, где на каждой станции есть дежурный пикет милиции.

А потом мне хотелось уехать из Москвы. Я разлюбил. И жену, и всю эту жизнь, полную абсурда и унижений. Я устал быть чужим. Устал допрашиваться медицинской помощи у врачей, с удивлением разглядывающих мою питерскую прописку. Мне претило, что подмосковные колхозники проверяют у меня документы и потом бьют за отсутствие какой-то бумажки и присутствие своего мнения на этот счёт. Бумажки, которую можно купить за сто долларов. Это написано на любом столичном столбе. Но я – не хотел её покупать.

Не хотел покупать, несмотря на то, что расходы «на милицию» составляли существенную часть бюджета. То из кошелька пропадут деньги, пока сидишь в «обезьяннике». То в одном подземном переходе остановят три раза, а ты спешишь, и приходится откупаться. И это не говоря уже об официальных штрафах. Но я всё равно не хотел за деньги покупать то, что принадлежит мне по праву, – свободу передвижений.

И я уехал. Но года два ещё шарахался от милиции, по привычке применяя «тайные московские приёмы». Например, если идти по метро с открытой книгой, тебя не остановят. Человек читающий – другая каста, инопланетянин.

Почти что «Литературный институт. Факультет поэзии».

Полезные вещи

День рождения Аркадия проходил, как обычно. Уже к восьми часам клонило в сон. То ли от недосыпа в поезде Питер-Москва, то ли от ящика водки, притаившегося в углу веранды, то ли от обильной закуски.

Мы сидели в креслах вокруг костра. Неспешная беседа прерывалась лишь звоном бокалов. Пели птицы. Заканчивался август.

Никита приехал на день рождения с дочерью. Девочка-подросток – бич любой компании. Как тинейджеру ей ещё скучно общаться со взрослыми, но как барышня она уже борется за мужское внимание. Воспитание позволяло ей тревожить лишь папу. Никита вяло отмахивался.

– Пап, оставь в покое магнитофон. Сломаешь.

– Почему это сломаю? Я никогда ничего не ломаю!

– Ломаешь! – не отставала дочь.

– Ну что я сломал? – требовал доказательств отец.

– Ты маме жизнь сломал!

Над лужайкой нависла напряжённая тишина. Все знали, что это правда. Никита, много лет проработавший в МВД, вышел в отставку с тремя вещами: долги, больная печень и пулевая рана, полученная во время спецоперации в Югославии. У него было полторы тысячи музыкальных дисков, десяток маскарадных костюмов (ковбой, ирландец и т. д.), множество курительных трубок, зажигалок, других «очень важных» вещичек и полное неведенье относительно завтрашнего дня. Всё это дополнялось невероятной харизмой и блестящим ораторским искусством. Естественно, при таких исходных данных он сломал жизнь не одной женщине. Но откуда это могла понимать дочь? Тринадцать лет – слишком рано для такой жизненной философии. И, тем не менее, она настойчиво повторила ещё раз:

– Ты сломал маме жизнь!

Компания молчала. Никита потёр щеку. Потом другую. И очень спокойно произнёс:

– Ну, хорошо… А из полезных вещей?

Направление движения

Как ни удивительно, людей можно классифицировать по их отношению к такси. Некоторые просто не могут заставить себя взмахнуть рукой – они будут просить родственников, ждать автобуса под дождём, но ни за что не отдадут 100 рублей «частнику». Какое бы финансовое положение у них ни было. Полная противоположность этим людям – индивиды, не способные проехать одну остановку на метро, даже если «пойманная» ими машина будет час стоять в пробке.

Мы с женой договорились так: ловим такси всегда, когда это необходимо или просто очень хочется покататься. Поэтому я легко оставляю свой автомобиль во дворе и с баночкой пива отправляюсь по своим делам на первой остановившейся машине. Это соответствует моему пониманию свободы выбора.

Жена поступает так же. По понятным причинам, она ловит автомобиль быстрее, чем я.

Но в этот раз ей не повезло. Машин долго не было. Первая появившаяся – легендарная двухместная «спортивка» BMW Z3 – не вызывала ощущения, что водитель зарабатывает частным извозом. Однако он остановился. Открылась дверь. Жена села, даже не сказав адреса. Мощное авто рвануло с места.

После традиционно напряжённого молчания первых минут поездки, водитель повернул голову и внимательно осмотрел мою супругу. Улыбнулся и доверительно сообщил:

– Вообще-то, вы долго могли тут машину ловить. Здесь одностороннее движение – кроме меня в ту сторону никто не ездит.

Ремарка

Я всегда мечтал, чтобы в соседнем магазине, в соседнем баре меня узнавали. Чтобы, как в книгах Ремарка, можно было зайти и сказать:

– Привет! Мне, как обычно…

– Что-то ты сегодня мрачный.

– Да не бери в голову! Налей лучше быстрее…