Прививка против любви

Но история – историей, а если вспомнить о самом сильном впечатлении, то наряду с Медведь-горой им очень понравился замок “Ласточкино гнездо” в Мисхоре – совершенно сказочный замок, буквально висящий над морем. Они долго любовались им издали, а потом решились взобраться на скалу и подойти к нему поближе, потому что дорога туда была уже проторенная – не они первые. Но когда Татьяна, держась за руку мужа, смело направилась к опоясавшему замок балкону и прошла по нему, то сердце её от страха ушло в пятки.

И зачем наши правители, привыкшие единолично решать всё за всех, подарили Крым Украине? И вот теперь он не наш, заграница. Почему союзные республики так поспешили отделиться? Кто их обижал? Во времена дефицита и пустых полок в российских магазинах, пустых даже в Москве, все республики жили лучше нас.

За воспоминаниями Татьяна и не заметила, как они доехали. Вот и Малаховка. Электричка затормозила возле перрона, и они вышли на улицу, с удовольствием заметив, что дождь кончился, и на небе появилось весеннее солнце. Они прошли мимо автобусной остановки, не желая воспользоваться никаким транспортом, потому что ещё дома, в Москве решили пройти этот посёлок – Татьяна не решалась назвать его городом – только пешком, изучив каждый дом и каждый кустик. Сергей быстро взял правильное направление, Татьяна же не могла вспомнить, где она когда-то бывала.

На улицах Малаховки было пустынно, прохожие попадались редко, хотя дачи здешние годились на любое время года, отапливались, и многие дачники жили здесь и зимой. Они шли, изучая местную деревянную архитектуру – у кого наличники резные на окнах, у кого балкончик замысловатый или мансарда.

– Небось, сердце у тебя стучит, детство вспоминаешь, – спросила Татьяна мужа, останавливаясь у очередного “теремка” и глядя вверх на установленную на крыше вертушку.

– Вспоминаю. И не только детство. Вспоминаю отца и не могу понять, почему он так рано умер. Я вот не считаю себя стариком, но приближаюсь к тому самому возрасту… Как-то не по себе становится, что через каких-нибудь пару лет и я могу оказаться кандидатом туда…

– Куда это ещё?

– Туда, на тот свет.

– Да ты что, как ты можешь такое говорить? Совсем свихнулся! Лучше скажи, зачем на крыше вертушка?

– Так просто, ветер дует – крутится. Детям интересно. Да и направление ветра можно определить – некоторым нравится этим заниматься.

– Делать им нечего. Мы без вертушки обойдёмся, лучше российский флаг повесим. Ты говорил, у тебя на работе валяется старый флаг – так принеси…

– Принесу, когда будет, куда вешать. Пока мы здесь туристы.

– Так где же наша дача-то?

– По-моему за тем поворотом. Но я что-то не уверен, давно здесь не был.

Когда искомая дача была наконец-то найдена, им, желающим приобщиться к дачной жизни, она показалась весьма странной. Окно фасада было треснуто, тропинка к крыльцу заросла бурьяном – даже в апреле там торчало множество голых стволов, а на двери висел огромный замок.

– Вид у дома явно нежилой, – сделал вывод Сергей, но, может быть, это и к лучшему?

– Неизвестно. Надо спросить у соседей, почему здесь никто не живёт. Возможно, дача продаётся – разве не этого мы хотели? Купим по дешёвке – дача не в лучшем состоянии.

– Но это точно наша дача, никаких сомнений у меня нет. Только деревья выросли чуть ли не до небес. А остальное даже не изменилось. Краски потускнели, конечно, но ведь столько лет прошло…

– Н-да, работы тут много. Давай подойдём поближе, заглянем в окно.

Они вошли в сад – там было очень грязно. С северной стороны дома ещё лежал снег, а с южной чернела мокрая земля.

– Нет, мы тут утонем. Придётся приехать ещё раз, когда высохнет, – решил Сергей.

– Я вот думаю: хозяин, наверное, умер, потомству дача не нужна, и тут живут привидения.

– Выдумала, тоже. Привидений не существует.

– Ты в этом уверен? Мы не можем судить о том, чего не знаем. Великие тайны мироздания нам не доступны. Однако поинтересоваться у соседей надо – вдруг они уже знают про привидения.

Соседей, живущих в Малаховке, нашли с трудом, и ничего интересного Поляковым они не рассказали. Они вообще не помнили, что здесь кто-то жил. Сергею и Татьяне ничего не оставалось, как вернуться домой и отложить дачный вопрос хотя бы до мая, когда в дачном массиве Малаховки будет многолюднее.

Однако мать Сергея Римма Степановна, узнав о поездке, очень оживилась и сказала, что знает, кому была продана дача, поскольку сама этим занималась. Она достала какой-то блокнот, долго листала его, вооружившись очками, и наконец выдала детям адрес и фамилию покупателя. Тане с Сергеем следовало найти гражданина Калашникова, живущего (если он ещё жив) на Сретенском бульваре.

Они поехали туда вечером после работы, но Калашникова не нашли. Дверь им открыла женщина средних лет, оказавшаяся его дочерью. Она очень удивилась, узнав о цели их визита, потому что после смерти отца о даче все забыли. Первое время её пытались продать, но, не найдя покупателя, больше попыток не делали.