Прививка против любви

– Я женщина одинокая, не очень здоровая – дача мне ни к чему, лишняя обуза, – объяснилась женщина, – так что продать её я согласна. Но почему вам понравилась именно эта дача?

– Она была нашей, её строил мой отец, известный в то время архитектор. А когда он умер, понадобились деньги на мою свадьбу, и мать её продала, – ответил Сергей.

– Ах, вот в чём дело… Понимаю. Дорого не возьму, сговоримся.

Договорившись с женщиной встретиться ещё раз, супруги вернулись домой с чувством исполненного долга. Они были довольны и счастливы, что их мечта осуществится в самое ближайшее время.

– Вот только дел там невпроворот. Наверное, и полы прогнили. Придётся приглашать дядю Петю, – вздохнула Татьяна.

– Это ты хорошо придумала – именно дядю Петю. Он человек отзывчивый, не откажется, – согласился Сергей.

И супруги, решив все вопросы, спокойно отправились спать. Они ещё не догадывались, что старая заброшенная дача хранит в себе такие тайны, о которых лучше не знать.

12.Дядя Петя

Дядя Татьяны Пётр Николаевич был двоюродным братом её матери Таисии Михайловны. Человек во многом примечательный, он ещё в детстве произвёл на Таню странное, почти мистическое впечатление. В шестилетнем возрасте она гостила с бабушкой у тёти Лиды, сестры матери, в Рязанской области. Стояли тёплые июльские дни, на огороде было полное изобилие: росли огурцы, зрели помидоры, на вьющихся плетях висели стручки гороха… Тане очень нравилось в огороде, там она и проводила большую часть времени. Специально для неё двоюродный брат Василий сделал качели и принёс из оврага несколько вёдер чистого песка.

Однажды после завтрака, когда Таня играла в своей песочной куче, из дома вышла баба Дуся, оглядела огород, бросила взгляд на внучку, а потом внимательно посмотрела на небо. Не увидев ничего необычного, вышла за калитку, прошлась по дороге к какому-то большому дереву и вернулась в огород очень довольная.

– Что-то сегодня вороны громко кричат, – сказала она не Тане, а скорее самой себе, – наверное, Петька скоро придёт.

Таня удивлённо посмотрела на бабушку Евдокию Васильевну, не улавливая связи между воронами и каким-то Петькой, которого она не знала. Но вечером за ужином бабушка поделилась этой новостью с дочерью Лидой, и Таня опять удивлённо подняла на неё глаза.

– Очень громко кричали птицы за калиткой – это неспроста. Петька должен приехать – давно пора.

Тётя Лида не выразила никакой радости по поводу сказанного.

– Только его нам не хватало, своих забот нет, – недовольно проворчала она, – да и вряд ли он одумался. Такие не исправляются.

– Что ты, что ты, – запричитала бабушка и замахала руками, – не говори так. Он обещал, что больше грешить не будет.

– Он всю жизнь обещает, а потом опять за своё. Это уже врождённый порок… Зря ты его всю жизнь жалеешь, не стоит он того.

– Так кто же его пожалеет, если нет ни родителей, ни жены. Он племянник мне, родная кровинушка. Он ведь меня ни разу не обидел ничем, ни словом, ни делом. Ласково тётей Дусей называл.

– Ну, ну, радуйся. Бог сына не дал, так племянник ласковый. Хотя и разбойник.

– Не разбойник он, Лида, никого из людей и пальцем не тронул. На человека руку поднять – это ведь грех какой…

– А то, что он делает, не грех? В Библии, между прочим, написано…

Таня ничего не поняла из разговора двух женщин. Но через пару дней после того, как баба Дуся произнесла свою таинственную фразу про ворон, в доме появились двое незнакомых мужчин. Она видела, как они открыли калитку, вошли во двор и, не обращая на неё никакого внимания, направились прямо в дом. Послышались радостные возгласы бабушки, звук поцелуев и мужские голоса. Татьяна совсем не собиралась знакомиться с этими подозрительными типами, она предпочитала остаться в огороде, но вскоре услышала крик бабушки.

– Таня, иди скорее домой, дядя Петя приехал.

Она не спеша встала, сняла сандалии, высыпала из них песок, опять надела – и только после этого поплелась к двери.

– Вот, Петя, это Таечки моей дочка… – начала бабушка.

– Помню, помню. В колыбельке лежала, кричала… Я её еле успокоил. А чего худая какая? Прямо синьтя…

– Не ест ничего. Молоко и то пить перестала.

– Плохо. Есть не будешь, заболеешь и умрёшь. Я уж не говорю, что титьки не вырастут, – сказал дядя Петя и захохотал.

Второй мужчина, который до сих пор молчал, поддержал его смехом. Тане совсем не нравилось стоять и выслушивать насмешки, и она ждала, когда можно будет уйти обратно в огород. Она молча рассматривала незнакомцев.

– Ну что, синьтя, получай гостинец, – дядя Петя вынул из кармана шоколадку и протянул племяннице. Таня взяла её, не забыв сказать “спасибо”.

– И запомни: я дядя твой, родня. Я тебя нянчил, – улыбаясь, сказал новоявленный родственник. Таня нехотя кивнула головой.

– И долго они здесь пробудут? – спросила тётя Лида, когда пришла с работы и осталась с матерью наедине.