Прививка против любви

На фронте было страшно, но интересно, весело даже. Молодость брала своё. Была любовь, была дружба, то есть полноценная, насыщенная жизнь. Прекрасные девчонки, с которыми я вместе воевала, остались подругами на всю жизнь. В праздники я получала по двадцать поздравительных открыток из разных концов страны. С украинкой Оксаной мы работали в комитете комсомола – она была комсоргом полка, я – заместителем. У Леры из Донбасса немцы повесили отца, еврея – он у неё был секретарём горкома партии. Она пошла на фронт, чтобы отомстить за него. С Лилей из Сухуми мы часто секретничали по ночам. Как мы дружили тогда, как поддерживали друг друга в трудную минуту! И почти у всех была любовь.

Я не понимаю мнения некоторых сегодняшних, не воевавших людей. Они считают, что если девушка воевала, значит она ППЖ – походно-полевая жена. Неправда это! Да и ППЖ – не только фронтовой термин, они были всегда: во все времена и в любом обществе. Были и на фронте, но уверяю, что они были в меньшинстве. Подруге всей моей жизни Оксане одна из таких вот жён чуть не испортила жизнь. Когда у неё начался роман с лейтенантом Виктором Ткаченко, ей хотелось только романтических отношений. Но мужик оказался горяч, потребовал всего: сразу и прямо сейчас. Оксана, уже успевшая его полюбить, эти притязания отвергла и чести своей не утратила.

Виктор оскорбился, порвал с ней и нашёл себе более податливую девушку, ту самую походно –полевую… За Оксаной же начал ухаживать другой мужчина, который сделал ей предложение и уже получил родительское благословение. И тут Виктор Ткаченко, использовав ППЖ в весьма определенных целях и отправив её, беременную, домой, вдруг понял, что от него уходит настоящая любовь, и на коленях начал просить у Оксаны прощения. Они поженились в апреле 1945 года, перед самой победой, и прожили вместе всю жизнь. Правда, та барышня, что родила от Виктора дочь, им показала кузькину мать: собрав свидетельские показания и изрядно потрепав нервы молодожёнам, она добилась выплаты алиментов. Я думаю, их дети – Валера и Леночка – не знают об этом.

Наглядевшись на эту трудную любовь, я в своей жизни попыталась избежать подобного. Оксана простила своего суженого за любовные подвиги на фронте, а я могла бы и не простить.

Меня тоже не миновала фронтовая любовь. Как хорош был Лунин, мой будущий муж! Не то чтобы красавец, но такой аккуратный, такой подтянутый даже в походных условиях! Как-то сказала я об этом Оксане, а та возьми да и передай эти слова ему. Таисия, мол, в тебя влюбилась, а ты не видишь ничего. Очень я тогда на подругу обиделась, два дня с ней не разговаривала. Но в конечном итоге она оказалась права. Не видел меня избранник до этих её слов, а потом вдруг обратил внимание. Оксана с Виктором были очень красивой парой, нигде не оставались незамеченными. Ну а мы – попроще, поскромнее, но чувства у нас тоже оказались настоящими, на всю жизнь. Я, не дожидаясь домогательств, ему сразу сказала: “Если будешь с Виктора пример брать, уходи сразу, не теряй времени зря.” И он понял: сначала дождался победы над гитлеровцами, а потом сделал мне предложение. О победе мы узнали уже у Берлина, в пятнадцати километрах от Бранденбургских ворот.

Расписались мы в августе1945 года, когда наш полк обосновался в Тбилиси. Там создали для нас все условия: дали комнату, нашли кровать, матрац, стол со стульями. Живи и радуйся. Но я очень скучала по дому, по родным. А муж не захотел продолжать военную карьеру, и как только представилась такая возможность, демобилизовался из армии.

Началась мирная жизнь, но никогда мы не забывали войну. Я до сих пор храню, как самую ценную реликвию, альбом с фронтовыми фотографиями. У нас в полку был свой фотограф, и даже выходила газета. Воюя, мы думали о том, что эта война войдёт в историю, и заботились, чтобы информация о ней дошла до потомков. Я не забыла ничего. У меня до сих пор перед глазами и бомбившие нас бомбардировщики, и горы человеческих костей в концлагере, и флаг над Рейхстагом, и спасшая нас от немцев липовая роща под Харьковым…

14.Лена.

В воскресенье Поляковы решили съездить в подмосковный город Жуковский в гости к Лене Ткаченко, которая давно их приглашала. После смерти родителей, однополчан Таисии Михайловны, она жила вдвоём с восемнадцатилетним сыном, который доставлял ей немало хлопот. Закончив кое-как школу, он не хотел ни работать, ни учиться, проводя время в праздном безделье и вымогая деньги у матери.

Елена, работавшая когда-то в Министерстве угольной промышленности секретарём, лишилась этой работы в годы перестройки, когда началось массовое сокращение штатов всех министерств. Поработав некоторое время бухгалтером в частной фирме, она устроилась во вновь открытый в Жуковском центр занятости населения, да так там и прижилась, потому что ей уже не надо было тратить по три часа в день на дорогу, добираясь до Москвы и обратно. Но зарплата там была небольшой, и её явно не хватало на удовлетворение всех потребностей бездельника-сына.