Прививка против любви

– А вот это неизвестно, – Татьяна посмотрела на сына укоризненно, – бывает, молодые умирают раньше. Сейчас вообще пошла такая тенденция. Старушки живут до ста лет, а молодые умирают в сорок.

– Я это заметил. Но почему?

– У старых – старая закалка. Да и фундамент здоровья закладывался в других условиях, экология была другая, в еде не было излишеств – простая пища полезнее для здоровья. Я уже не говорю о наркоманах…

– Ну, мама, после твоих слов вообще жить не хочется.

Андрей махнул рукой и ушёл по своим делам

У Сергея Алексеевича тоже было своё мнение по поводу замужества мамаши. Он считал это обстоятельство её блажью, а порой – и помутнением рассудка. Бабка есть бабка, она должна внуков нянчить, а не женихов заводить. А если уж внуки выросли, то ждать правнуков и спокойно доживать свой век. Да и уживётся ли она с мужем с её-то характером!

– Его я, конечно, понимаю. Некому обед готовить и портянки стирать. А вот ей это совсем ни к чему, – говорит он Татьяне.

– Почему ни к чему? – возражала она, – ей же нужно самоутверждение, она должна знать, что ещё кому-то нравится. Да и общение ей нужно. Может быть, обзаведясь мужем, она перестанет нам звонить или приходить в гости в семь утра?

– В семь утра? Это не самое страшное. Даже в воскресенье не надо лениться – долго спать вредно.

– Это тебе вредно, – рассердилась Татьяна, – а нам с Андреем – нет.

– Вам бы только поспать! А бабушка одинокая, ей скучно, она, наверное, еле утра дождётся, – продолжал заступаться за мать Сергей.

– Что и требовалось доказать, – обрадовалась Татьяна, – одиночество надо ликвидировать, тогда и дури в голове будет меньше. Помнишь, как она никому не дала спать всю ночь?

Та ночь, случившаяся два месяца назад, действительно запомнилась. Бабуся позвонила в два часа ночи и потребовала, чтобы её немедленно отвезли в больницу: у неё разболелся зуб. На чём отвезти и куда – её совершенно не интересовало. Она могла бы принять обезболивающее лекарство или успокоительное, наконец, и дождаться утра. Но Римма Степановна, будучи сама медсестрой, ждать не захотела. Её совершенно не волновало, что и сыну, и внуку рано утром надо бежать на работу – это, как говорится, их проблемы. Главное сейчас – её зуб.

Римма Степановна закатила по телефону такую истерику, что всем стало жутко. “Я при смерти, я при смерти”, – всё время повторяла она, хотя от зубной боли ещё никто не умер.

Удар принял на себя Андрей. Он быстро поднялся с постели, подставил заспанное лицо под струю холодной воды, наспех пригладил волосы и спустился вниз, к машине, которая стояла во дворе в”ракушке”. Сергей помчался за ним, решив, что ночью вдвоём сподручнее.

Ехать от ВДНХ до Курской, где жила бабуля Римма , не очень далеко, и, в отсутствие пробок на ночных дорогах, они доехали очень быстро. Римма Степановна встретила их громким рёвом, как будто она была трёхлетним ребёнком.

– Нет больше сил терпеть, – причитала она, – болит всё сильнее и сильнее. Ни минуты уснуть не даёт.

Сын с внуком привезли её в дежурную стоматологическую клинику, где ей оказали помощь. Боль прошла, а вот недовольство жизнью у бабки осталось. Всю обратную дорогу от больницы домой она выговаривала своим родственникам, что они привезли её не в ту больницу, что врачи там грубые и малограмотные.

Не дав никому спать, Римма Степановна ни в коем случае не считала себя виноватой. Напротив, виноватыми она считала других. Такой уж у неё был характер и такой менталитет. Она ловко приспосабливалась к тем или иным условиям жизни, безошибочно угадывая, что ей выгодно, а что нет. Если она не хотела куда-нибудь идти, тут же сказывалась больной, если же какая-то поездка сулила ей выгоду, срочно выздоравливала. Сергей ещё продолжал верить её мнимым болезням, Татьяна же только делала вид, что сочувствует, потому что знала: некоторые женщины, чтобы привлечь к себе внимание мужа или детей, часто грешат этим. Но, постоянно “болея” и “умирая”, такие женщины очень рискуют. Родственники, привыкнув к их постоянным недугам, могут не поверить, когда ударит настоящая болезнь. “Ах, – скажут они, махнув рукой, – у неё постоянно что-нибудь болит”.

Так думала Татьяна, но Римме Степановне она даже не пыталась ничего объяснить – не поймёт. Пусть уж живёт по своим правилам.

И вот такая Римма Степановна, собравшись замуж на старости лет, вдруг совершенно выздоровела. Все болезни покинули её, зубная боль не беспокоила, сердце заработало с удвоенной силой, а ноги перестали постоянно болеть и отекать. Римма Степановна, казалось, заново родилась, и эта перемена, произошедшая в ней, была приятна.