Прививка против любви

– У меня тогда, летом 1999 года, намечались счастливые перемены в жизни. Осенью мы с Борисом собирались пожениться, а пока часто проводили время на даче, где нам никто не мешал. Всё складывалось прекрасно, пока я не заметила, что жених мой всё чаще стал захаживать к той самой Лидии Чащиной – конечно, в отсутствие её мужа. Я высказала своё недоумение жениху, на что он ответил, что обсуждает с Лидией вовсе не любовные дела, а собирается выполнить кое-какую работу за большие деньги, которые пригодятся нам для свадебного путешествия. Я сделала вид, что ему поверила, хотя сама продолжала сомневаться. Какое именно дело ему предстоит совершить, Борис тогда не сказал. Встречи с Лидией продолжались, я ревновала, и однажды, вспылив, уехала в Москву. Борис меня не задерживал – ему это было выгодно, о чем я узнала позже.

Как раз во время моего отсутствия пропал муж Чащиной. Узнав об этом, я сразу заподозрила неладное, но подумала не то, что оказалось на самом деле. Я решила, что мой жених устранил соперника, чтобы сойтись с Лидией. Я сразу же высказала ему это, когда он явился ко мне на московскую квартиру с тортом и бутылкой хорошего вина. Но он назвал меня ничего не понимающей дурой.

– Может быть, и дура, – согласилась я с его оценкой, – но ты наверняка преступник. Убил мужика, чтобы заполучить женщину.

– Да зачем она мне, эта женщина, сдалась? Да ещё с ребёнком! – возмутился Борис.

– Это уж тебе лучше знать, зачем, – ехидно ответила я, а потом пригрозила, – уходи отсюда немедленно, а то сейчас в милицию позвоню.

– В милицию? И что же ты им предъявишь, какие доказательства? Сама придумала убийцей меня назвать, сама их и ищи.

Борис махнул рукой, налил себе ещё вина, выпил и почувствовал себя в раю. Он раскраснелся от удовольствия, полез обниматься, но я его оттолкнула. Вот тогда он и раскололся. Вытащив из кармана пачку денег и помахав ею, он заявил, что никого не убивал, а деньги заработал честно, потому что всего лишь помог вдове закопать убитого мужа, чтобы никто никогда не нашёл.

– Но кто же его убил? – спросила я.

– Как кто? Она и убила.

– Кто она?

– Да жена его, Лидия, сколько раз тебе объяснять?!

– Но зачем ей убивать собственного мужа? Что-то я ничего не понимаю.

– А вот это – не наше дело. Нам заплатили за молчание, и немало. От полученных сведений мне стало нехорошо, и я долго не могла прийти в себя. Жених мне не объяснил, почему так легко согласился стать соучастником преступления, повторяя одно только слово : деньги. Неужели за деньги он готов на всё? После этого происшествия наши отношения расстроились, и вскоре мы разошлись, как в море корабли.

Татьяна с изумлением выслушала рассказ бывшей хозяйки дачи, женщины по фамилии Калашникова, имени которой она так и не узнала. Лидия, которую ей довелось пару раз видеть, убила мужа? Жених Калашниковой помог его закопать? Странно всё это.

– Но откуда же вы узнали, что труп закопали на даче? – спросила она у Калашниковой.

– Я этого никогда не знала, пока вы не пришли ко мне и не рассказали эту историю. Тут я сразу догадалась, что это он и есть,– ответила та.

– А почему же оставили дачу?

– Любовь кончилась – вот и оставила. Зачем дача мне одной? Да и боялась я, что меня могут к этой истории приобщить, записать в сообщницы. Я же не могла знать, что всё тут шито-крыто…

Татьяна поблагодарила женщину за рассказ и ушла с невесёлыми мыслями. Что же ей-то теперь делать с этой дачей? Будешь продавать, не купит никто – весь посёлок знает про “клад”. Что это за невезенье такое?

Дома она рассказала услышанную историю мужу и сыну, предположив, что это – очередная версия леди Макбет, которая с любовником убила мужа. Борис, если ему верить, не был любовником Лидии, а только исполнителем. А если не верить, то всё может быть. В конце концов, и Лидия, и Борис находятся неизвестно где. Может быть, они как раз вместе.

– Надо бы эту леди Макбет найти, – сказал Андрей, – я, наверное, всё-таки съезжу в Серпухов. И не один, а вместе с милицией, которую тоже заинтересовало это странное дело.

Сергей, муж и отец, сидел и слушал своих родственников с недовольной миной. Он не одобрял участия сына в расследовании этой трагедии, потому что, по его мнению, это могло иметь печальные последствия.

– Убийце известно, что труп нашли, – сказал он, – стало быть, убив одного, убийца может пойти дальше – убить и слишком старательных следователей. Стоит только начать, а потом количество жертв уже не имеет значения.

– Теоретически это возможно, а практически маловероятно, – возразил сын, – к тому же убийца – женщина.

– Это только одни предположения, что женщина. Наверняка за её спиной кто-то стоит…

– Я даже не сомневаюсь, что стоит и, конечно, это мужчина. Но ты не волнуйся, папа, вряд ли мы его найдём. Сам посуди: дело-то нешуточное. Много лет назад кто-то совершил убийство и умело спрятал “концы в воду”. За давностью лет раскрыть его почти невозможно, но и оставаться бездеятельным тоже нельзя: это бы означало, что мы покрываем преступника. Разбираться будет милиция, а я поучаствую в деле хотя бы как свидетель.