Прививка против любви

– Иногда гражданский брак складывается удачнее, чем законный, – возразила Лариса, показывая фотографию, – мужчина и женщина проверяют друг друга на совместимость, это очень важно. Дело ведь не в штампе в паспорте.

– Да, дело не в штампе, а в сути. Если мужчина любит женщину или парень девушку, всё равно, если он считает её своей избранницей, то не боится этого самого штампа, он их десять поставит, лишь бы она была с ним. А когда начинает рассуждать о том, что надо быть свободными, как птицы, то тут обязательно скрыта какая-нибудь муть. Такой будет свободен от всего, и от ответственности за семью тоже, – высказала своё мнение Татьяна.

– А что хорошего в том, если молодые люди расписались, а через месяц, полтора поняли, что не подходят друг другу? – задала вопрос Нина.

– Ничего хорошего, – согласилась Татьяна, – но несовместимость проявляется сразу: после первой прогулки вдвоём, после первого поцелуя. Чтобы это понять, не надо выходить замуж.

– Вы только посмотрите на неё, – возмутилась Ирина, которая стояла в эту минуту в дверях с чайником в руке, – всё ей известно заранее. Уж не экстрасенс ли она у нас, не ясновидящая ли?

Ирина сердито посмотрела на Татьяну, дожидаясь, когда Дуся расставит на столе чашки, потом принялась разливать чай. Нина принесла из кухни вазочку с конфетами и печеньем.

– А что, торта сегодня нет?

– Нет, мы худеем, – сказала Лариса.

– Девчонки, да вы что! Ни мужчин, ни торта – весь вечер насмарку, – ещё больше возмутилась Ирина.

– Зато Полякова у нас – гвоздь программы, – сказала Нина, – она наверняка все секреты знает, можно её начать пытать. Как, например, приворожить мужчину? Да не на вечер, не на год, а навсегда. Давай, рассказывай.

Татьяна даже не улыбнулась, потому что думала в это время совсем о другом. Какой она экстрасенс? Никакой! Она никого не смогла спасти, хотя хотела. Погиб брат, пострадал сын, умерла Лена, а она ничего этого не предвидела, ничего не смогла предотвратить. Везде распоряжался кто-то другой, тот, что скрывается за словом судьба. А она всего лишь маленькая песчинка, от неё в мире ничего не зависит.

– Так ты откроешь нам секрет или нет? – повторила Нина, – я не для себя стараюсь, мне теперь уж всё равно…

Татьяна услышала, наконец, что от неё требуется. Ирина по-прежнему смотрела на неё неодобрительно, Дуся улыбалась, а в глазах Ларисы просматривалась нескрываемая ирония. Уж не тебе меня учить, казалось ,думала она.

– Секрет? Ну что же… Этот секрет был известен ещё в древности. Вот я нашла один рецепт, могу поделиться. Поэт А. Эроэ, шестнадцатый век.

Он хочет красоты –

Прекрасной стану.

Ума – божественной

Пред ним предстану.

Всё, что он хочет,

Что любовь желает,

Что видит он

Иль слышит, иль читает –

Все радости во мне

Находит он.

Так чем в других

Он будет соблазнён?

А если трудно

Верным быть одной,

Он тысячу найдёт

Во мне самой.

Коль хочет,

Пусть меняет их беспечно,

Всё ж от меня

Не отойдёт он вечно.

Татьяна закончила чтение. Собеседницы немного помолчали, переваривая информацию. Несколько минут было слышно только позвякивание ложек в чашках. Потом молчание нарушила Нина.

– Ой, Татьяна, жаль мне твоей загубленной жизни, – сказала она, – не пошла со мной поступать в МГУ на журналистику, ударилась в авиацию – разве это дело? Да там же не раскрывается твой потенциал даже на десять процентов. Если бы ты хотя бы в школе преподавала литературу – и то было бы больше пользы.

Татьяна кивнула головой, соглашаясь с подругой. Она и сама об этом не раз думала. Что было бы, если бы в своё время вместо технического вуза она выбрала гуманитарный? А было бы всё по-другому. Она защитила бы диссертацию или стала членом Союза журналистов России. У неё был бы другой муж или не было вообще, потому что всё время ушло на работу над диссертацией. А зачем она ей нужна? Да и друга Мезенского вряд ли она бы встретила.

– Мне потому и интересна литература, что сижу я на заводе, – сказала она смотрящим на неё с интересом подружкам, – сидела бы в школе, может быть, возненавидела её. А преподавательский дар у меня действительно есть – я несколько лет на заводе вела курсы по повышению квалификации молодых рабочих. Получалось. Ещё я могла быть неплохим юристом. Но жизнь-то одна, и теперь уже поздно жалеть о бесцельно прожитых годах.

Барышни солидного возраста допили чай, вымыли посуду и начали собираться домой. Немного прослезились, когда желали Нине счастливого пути и крепкого здоровья, но разошлись всё-таки оптимистками.

27.Прощание.

Дома Татьяна застала Андрея за странным занятием: он почти с головой залез в шкаф и, роясь а тряпках, время от времени что-то выбрасывал на пол. В углу спальни уже образовалась куча тряпья, как в лавке старьевщика.

– Мама, как хорошо, что ты пришла. Ты не знаешь, где моя джинсовая куртка?

– Она висит в другом шкафу, в прихожей.

Андрей тут же помчался туда и, вытащив куртку, облегчённо вздохнул. На лице появилась блаженная улыбка.

– Слава богу, – сказал он, – а то цветы любимой женщине не на что купить. Тут у меня заначка…