Приворотное зелье

Однажды у меня был интересный разговор со священником. Я ехал на машине отдыхать в Прибалтику. По дороге остановился на день в Псковско-Печерском монастыре. Знакомил нас с жизнью монастыря святой отец. Рассказывая о священных обрядах, он заметил:

- У нас все так же, как и у вас, большевиков: у нас - литургия, у вас - торжественное собрание. У нас - заутреня, у вас - партучеба...

Святой отец в прошлом был полковник и знал жизнь и по ту и по другую сторону монастырских стен.

Что касается Ленинианы, то как бы нам ни хотелось откреститься от нее - ничего не получится. Это целый пласт в истории нашей культуры. Не только одно громыхание славословия - здесь было и искусство, много талантливого, были открытия.

Важной вехой в Лениниане было явление Ленина народу в лице Бориса Васильевича Щукина, великого актера столетия. Он сыграл Ленина в фильмах "Ленин в Октябре", "Ленин в 1918 году", а в театре - в спектакле "Человек с ружьем".

Парадокс состоял в том, что вахтанговец Щукин был актером мягких комических красок. До этого он блистательно сыграл Тарталью в "Принцессе Турандот" и Синичкина в спектакле "Лев Гурыч Синичкин". Были у него, правда, и роли большевиков. Но что бы он ни играл, все у него было замешано на комическом человеческом материале. Внимательный глаз профессионала заметит это и в художественных приемах, которые использовал Щукин, играя вождя,- в интонациях, жестах, нюансах...

Щукинское решение образа Ленина, найденные актером краски были канонизированы, утверждены идеологами партии на все дальнейшие времена, и все исполнители этой роли как бы уже не Ленина играли, а Щукина в его роли. Своего апогея это подражательство достигло в пору подготовки к 100-летию со дня рождения Владимира Ильича. Мы вообще тогда здорово переборщили, играя Ленина и в его заветы.

Как-то на одном заводе меня попросили загримироваться под вождя пролетариата и обратиться к рабочим с выступлением, с которым он когда-то обращался к народу. Просьба была вполне серьезной, на партийном уровне. Я опешил. Что это? Восстание из гроба? Ленин с томиком Ленина в руках? Как же надо не уважать взрослых людей, не верить в их умственные возможности, чтобы до такого додуматься!

В семидесятые годы у нас много было таких ритуальных действ, игр всерьез. Одна из них - игра в бригады коммунистического труда. Мы, вахтанговские актеры, тоже были распределены по бригадам комтруда завода "Динамо". Я был в бригаде Бориса Козина. Боря - кстати, хитрый мужик,- хоть и играл, как все, в "коммунистический труд", но "помнил свой кисет": пользуясь моим "членством" в его бригаде, пробил себе и гараж, и холодильник - он меня науськивал, чтобы я ходил и все это клянчил у директора завода, благо я был к нему вхож. И не один Боря был таким. Он не лучше и не хуже других, жил нормально. Глупо было не воспользоваться моментом, ведь тогда все про все приходилось "доставать".

Ну, а наша, так сказать, витринная жизнь в бригаде комтруда заключалась в том, что артисты и рабочие как бы отчитывались друг перед другом в проделанной работе, в своих достижениях: я им про театр рассказываю, они мне - про выточку деталей. То-то всем нам интересно было!

И вот посмотрела бригада у нас в театре "Человека с ружьем", где я играл Ленина.

Никаких открытий в этой роли я сделать, понятно, не мог: не в моих то было силах, как не по силам и времени моему. И тем не менее я старался убрать из характера Ленина ту навязчивую улыбчивость, добротцу, простотцу, какую-то подчеркнуто назойливую человечность, которой как бы в нос зрителя тыкали: вот видишь, какой гуманный, а ведь гений. Я играл Ленина жесткого, угрюмоватого, сосредоточенного. И вот мой бригадир, отечески снисходительно взяв меня за плечо, памятуя о необходимости делиться опытом, сказал:

- А ведь Владимир Ильич был другой.

- Какой же?

- Он был мягче.

Боря произнес это куда как убежденно, со всей рабочей прямотой и правотой...

Я играл Ленина в спектакле "Брестский мир", поставленном по пьесе М. Шатрова, и в телефильмах, снятых тоже по его сценариям.

"Брестский мир" - спектакль первых лет перестройки. В нашем театре его поставил режиссер Роберт Стуруа. Эта пьеса была написана Шатровым давно. Ее долго не разрешали к постановке: там действовали Троцкий, Бухарин, Инесса Арманд. Раньше не то что на сцене их нельзя было играть - говорить о них было опасно.

Спектакль пользовался успехом. Но не только из-за этих имен, из-за каких-то исторических открытий и пикантных подробностей из жизни известных политиков - необычным было режиссерское решение пьесы, манера актерской подачи материала. Все артисты были без грима. Они играли исторические фигуры, а не подделывались под них. И играли со своих позиций, на которую каждому давалось право.

Работа в телефильмах была не из легких. По той простой причине, что здесь не требовалось никакой трактовки образа Ленина, а надо было по мере сил доверительно и проникновенно донести до зрителя ленинские, взятые из документов, слова.