Приворотное зелье

Недавно в Вахтанговском театре состоялась премьера интересного спектакля «Посвящение Еве», возможно, в чем-то спорного. Критики хотят высказать о нем свое мнение, разумеется, не только в устной форме. А где им напечатать свои размышления? Журнал «Театральная жизнь» влачит жалкое существование, так как большую часть своей печатной площади они сдают в аренду, арендаторы же далеки от наших забот. «Московский наблюдатель» перебивается с хлеба на квас, да и мало кто из читающей публики о нем знает. Раздел искусства, за редким исключением, исчез со страниц периодических изданий.

Так что пусть премии существуют. В чем бы они ни выражались – в красивой фигурке, как «Золотая маска» или «Хрустальная Турандот», или в денежной сумме, – они стимулируют творческую активность, дают ориентиры на будущее.

СТД сохранил за собой роль координатора театральной жизни России, центра, который определяет общие театральные дела в стране. Но с начала девяностых годов творческие проблемы ушли на второй план. На первое место встала проблема выживания людей театра, выживания Союза как организации и театра вообще. Прежде всего мы решили помочь нашим ветеранам и студентам театральных вузов. Из фондов Союза мы выделили прибавки к пенсиям и стипендиям. Нам удалось сохранить наши дома творчества, здравницы, дома ветеранов сцены.

В творческую жизнь театров СТД не вмешивается, не «спускает» им указаний. Он не претендует на всеобщее раз и навсегда решение художественных проблем. Ведь чем больше дерзаний, попыток, проб в театрах, тем разнообразнее художнический опыт театра как целого, как явления.

В чем нам приходилось участвовать, так это в разрешении разного рода конфликтов в театрах, и то лишь когда к нам обращались с такой просьбой.

На моей памяти история с Волгоградским драматическим театром. На протяжении длительного времени там боролись между собой за право руководства театром две «ветви власти» – художественный руководитель и директор. У того и у другого были союзники.

Между прочим, не пустой это вопрос, особенно сегодня: решению каких проблем отдать приоритет – экономических или творческих, настолько они взаимозависимы и тесно связаны между собой. Враждующие группировки с головой погрузились в выяснение отношений, дело доходило чуть ли не до драки. Никто не хотел уступать. Работать в таких условиях было невозможно.

Михаил Ульянов с дочерью Леной

И тогда, видя, что положение складывается критическое, министерство культуры, партийные органы (это было еще при советской власти) и СТД вынесли решение: театр расформировать и создать новый, с другим директором, художественным руководителем и творческим коллективом.

Это был единственный случай, когда пришлось прибегнуть к крайним мерам, но главное – театр был спасен.

Работа в СТД обогатила меня ценными знаниями о состоянии театрального дела в стране. Я имел возможность многое наблюдать, извлекать из этого какие-то закономерности, делать выводы на будущее.

Возьмем драматургию. У многих создается впечатление, что в последнее время как-то загадочно молчат наши известные драматурги. Это не так: они работают, ищут новые проблемы, новый язык, соответствующий злобе дня. Но театр не идет им навстречу. Можно сказать даже, что пьесы Садур, Волкова, Князева, Угарова и других драматургов сегодня театрами почти не востребуются. Видимо, пик их славы миновал. Думаю, потому, что эти авторы чересчур сосредоточились на темной стороне нашей действительности. А человек шире несчастий, свалившихся на него, – жизнь многообразна. Зритель не хочет еще и в театральном зале погружаться в пучину тоски и безысходности. Театр учит человека не только постигать правду о мире и о себе, но служит и отвлечению, отдыху, забвению среди тягот унылых буден.

Понятно, что в наши дни лидирует коммерческий репертуар. Государственные театры, однако, не могут быть ориентированы на него, как ныне принято говорить, по определению. За рубежом действуют многочисленные фонды, готовые поддержать эксперимент на театре. Нам государство не помогает, а рассчитывать на просвещенных меценатов, современных Мамонтовых, Морозовых, Рябушинских нам пока что не приходится. Как и на большие доходы – это ведь не кино. Понимая это, даже небогатые, но уважающие себя страны позволяют себе такую роскошь, как содержание театров. Отношением к театру проверяется цивилизованность общества, уровнем театра – его духовность.

К слову, об Англии, Франции, Америке и других странах, куда так хочется нашим «коробейникам» отвезти и продать свой товар: спектакль, сориентированный на закордонного зрителя (попутно замечу, что вкус западного зрителя – я имел возможность в этом убедиться – столь же неоднороден, как и зрителя нашего).