Приворотное зелье на единственную (СИ)

-- Лиза, и только Лиза, - сказал он жене. - Я так виноват перед моей маленькой мамочкой. Лиза потратила на меня все лучшие годы жизни, а я... Я всегда забывал о ней. Ты хочешь быть Лизонькой, моя маленькая, - обратился мужчина к десятидневной дочке, что спокойно лежала в своей кроватке.

Та открыла свои еще непонятного цвета глазки, строго поглядела на отца и вдруг улыбнулась.

-- Согласилась, согласилась наша принцесса, видишь, Люба. Лизонька все понимает, - восторженно зашептал Михаил. - Умница моя. Лиза у нас царица, а дочка наша будет принцессой. Принцесса Елизавета.

Люба улыбнулась. Она любила своего мужа, своих девочек, девочек Лизы и Родиона Прокопьевича. Никогда бы она не подвергла жизнь ребенка опасности ради денег, как это делала её мать - Ольга Кубикова. Лучше бы Степанида не рассказывала эту историю. У Любы никогда не было близких отношений с матерью. А теперь в душе жила еще и обида. Лиза советовала простить мать. Люба старалась, но обида порой выплывала сама собой. А теперь в доме еще поселился портрет княгини Ольги. Он постоянно напоминал эту неприятную для молодой женщины историю и не вписывался в интерьер дома. Даже упал как-то со стены. Слава Богу, никого не пришиб. "Дорогой портрет требует богатого дома", - смеялась Лиза, навещая племянника в его новом доме, что был по соседству с ними. Люба рассердилась и приказала убрать портрет в кладовку.

-- Пусть там стоит, на верхней полке, - сказала она. - Я меньше о матери думать буду!

Михаил и Люба жили отдельно. Они перебрались в новый дом через три месяца после рождения второй дочери. Только не туда, куда планировал Годеонов, а в дом с другой стороны. Дом этот купил Годеонов, можно сказать, случайно. Его строил один очень богатый человек. Орлов Валентин. Сначала этот дом строился быстро, потом, когда стены уже стояли, были подведены все коммуникации, появилась крыша, оставалась одна внутренняя отделка, строительство замедлилось. Богатый особняк простоял год, но так и не был внутри отделан. Вскоре на нем появилась большая вывеска: "Продается". А дальше произошло следующее. В недостроенный особняк приехал хозяин с какой-то женщиной. Вернувшийся из города Годеонов и Мишка спутали её с Лизой.

-- Что моя царица делает у соседей? - удивился Родион Прокопьевич, увидев, как он решил, Лизу за высокой соседской оградой.

-- Лечить наверно, позвали? - высказал предположение Михаил. - А ведь Лиза и так устает. Девочки-то беспокойные, опять всю ночь плакали.

-- Плакали, - согласился Родион Прокопьевич.

-- Да и нельзя Лизе больше заниматься лечением. Дети чувствуют это, вот и беспокоятся, что мама силы на других тратит.

Годеонов молчал. Он всей душой привязался к своим малышкам. Но вынужден был согласиться, плохо спали дочки, от силы минут по двадцать, даже ночью, постоянно плакали. Лиза не высыпалась. Родион Прокопьевич предлагал по очереди вставать к дочкам: одну ночь он, другую Лиза. Но жена не согласилась. "А как ты работать будешь, Родя? Да и за рулем ты частенько сам сидишь. Спи-ка лучше ты сам в другой комнате". Но на это уже муж не согласился. Так и коротали бессонные ночи возле своих крошек, привыкнув, как и они, спать по двадцать минут. Люба, у которой вторая дочка была спокойная и упитанная, жалея женщину, днем порой забирала всех девочек себе, её дочка спокойно лежала в кроватке, а близняшек приходилось качать без перерыва, чтобы они помолчали хоть чуть-чуть, и Лиза могла хоть немного поспать это время. От няни жена Годеонова наотрез отказалась. Лиза вымоталась, похудела.

-- Ну, я ей сейчас задам! - рассердился муж, глядя на женщину, что стояла во дворе у соседей. - Девчонки всю ночь не давали спать, а она.... Совсем о себе не думает.

И торопливо пошел к дому соседей.

-- А я добавлю. Ведь сколько раз бабушка объясняла, что нельзя менять свое счастье на древние способности, - в раздумье проговорил Михаил.- Хоть сам колдуй вместо неё. Но ведь не умею.

Не постучав, они решительно вошли в ворота соседнего дома. Лиза, в незнакомом им платье, задумчиво стояла к ним спиной около высокой сосны, гладила её теплый ствол и, похоже, говорила с деревом.

-- Лиза! - сердито крикнул Годеонов.

Женщина вздрогнула, обернулась и оказалась не Лизой, а другой, более молодой, но внешне очень похожей на Лизавету Сергеевну. Мужчины смущенно замолчали. Женщина бросила вопросительный взгляд на вошедших в калитку мужчин.

Лиза в это время в недоумении смотрела в окно: её муж и племянник вышли из машины и решительно ушли к соседям, о чем-то сердито говоря. Что им там надо? Попросив Любу посмотреть за девочками, что вертелись в коляске, Лиза пошла следом. Тоже не стала стучать, вошла во двор и увидела Михаила и Родю, удивленно глядящих на какую-то женщину. Эта женщина напомнила Лизе в первый момент Зою, умершую сестру.

-- Зоя? - вырвалось у Лизы против её воли.

-- Я не Зоя и не Лиза. Меня зовут Алина, - вежливо улыбнулась незнакомка. - Сегодня меня постоянно путают с другими женщинами.