Приворотное зелье на единственную (СИ)

Через полчаса подъехали Иза и Годеонов. Лиза поспешила им навстречу. Приехавшие что-то на перебой стали доказывать Лизе, спорили, махали руками. Та засмеялась, пошла назад в дом, Годеонов, прихрамывая, поспешил за ней. Иза помогала Тимофею разгружать из машины кроватку, ванночку и какие-то пакеты.

Люба, волнуясь, ждала их на первом этаже. Родион Прокопьевич не успел войти, как на него с визгом налетела Сяпа. "Сяпка" - удивился Годеонов, подхватив собачонку. - Ты жива?" Но увидев напряженную Любу, отпустил жалко повизгивающую Сяпку, поспешно разделся, поцеловал в щеку Любу, потом, как и Лиза, взял девочку на руки, бережно прижал к себе, осторожно сел в кресло - ноги не давали долго стоять.

-- Внучка, моя внучка, - сказал он, расчувствовавшись. - Лиза! Люба! У меня теперь есть маленькая внучечка. У меня ведь никогда не было детей. Кристину я не любил, чувствовал, что не моя она дочь. Да и прятали Облонские от меня её маленькую, боялись, что догадаюсь - не семимесячная она родилась, не от меня. Да Бог с ними, с Облонскими, с Кристиной. Они ненастоящие, благородные были. А Нюся живая, настоящая девочка. Смотрите, какая красавица лежит у дедушки на руках. Вся в бабушку. Как смотрит своими большими глазами на деда. Да она улыбается! Лиза, Лиза, смотри, девочка умеет улыбаться! Такая маленькая и улыбается! Какая умница! Ага! Я понял! Она деда любит! Мне улыбается! Кто дедушку любит?

В душе взрослого человека рождались неизведанные ранее чувства. И эти чувства вызвала к жизни маленькая девочка, что бессознательно улыбалась своему дедушке.

-- Ну мне-то дайте посмотреть Мишкину дочь, - раздался бас наконец-то вошедшей Изабеллы. - Я раньше вас узнала о Любе. Это я увидела её у больницы. Любаш, скажи, чтобы мне дали девочку подержать чуть-чуть. Я добрая, я не испугаю. И руки я помыла.

-- Сейчас, так и дал я тебе Нюсю, - неожиданно вредным тоном отозвался поглупевший Родион Прокопьевич. - Дед для этого у девочки есть. Он сам будет держать свою внучку. Нечего ребенка по всем рукам таскать. Еще сглазите.

Женщины переглянулись. Иза хотела обидеться, но глянула на выражение лица Годеонова, засмеялась и сказала:

-- Зато меня Любка в крестные позовет. Так, Любаш?

Женщина смущенно молчала. У Нюси собирались быть крестными и Вероника, и Майка, и Нана, и Андриана, и соседка Нина просилась - словом, все. Но Люба решила не крестить девочку без Михаила. Он и выберет крестную.

-- Поняла, поняла, - добродушно улыбнулась Иза. - Уже есть крестная. Ладно. Позовешь, когда вторую дочь родишь.

-- Хорошо, - улыбнулась Любаша.

Договорившись с Годеоновым о завтрашней встрече в банке, Изабелла Юрьевна уехала. Годеонов продолжал ворковать с ребенком:

-- Моя наследница, моя внучка. Красавица... Ой, Лиза, что-то по мне потекло, тепло стало... и мокро.

-- Ну, дед, - засмеялась Лиза, - это внучка тебя окрестила.

Годеонов не понял:

-- Описалась Нюся, - виновато пояснила Люба. - Давайте я перепеленаю её.

Родион Прокопьевич засмеялся.

-- Породнились, выходит, - и нехотя отдал ребенка матери.

Он совсем забыл про больные ноги.

-- Вот сейчас переоденем старого и малого, - подвела итог Лиза. - Я - Родю, Люба - Нюсю.

-- Лиза, а девочка на меня похожа? Правда ведь! - не успокаивался Родион Прокопьевич. - Ну скажи, хоть чуть, чуть похожа. Люба, тогда ты скажи.

-- Волосы у вас у обоих темные, - пожалела дедушку Люба. - Нюся, когда родилась, была еще темнее.

Она помнила, что во время свадьбы Михаила и Кристы волосы Родиона Прокопьевича были еще черны, как смоль. Это сейчас они побелели.

Остаток дня был сумбурным, бестолковым, но всем было хорошо. Лиза и Люба с помощью Тимофея установили кроватку, раскладывали вещи, Родион Прокопьевич сидел на первом этаже и караулил сон девочки, пока устраивали Любу в новой комнате. Потом разобрали привезенные Годеоновым пакеты. Тут и выяснилось, из-за чего спорили Иза и Годеонов. Они не только купили ванночку с кроваткой, но от души набрали детских вещей: и пеленок, и ползунков, и платьев, и игрушек, даже два одеяла купили и детскую подушку. Оказывается, вкусы шефа и его главного экономиста по поводу расцветок сильно разнились. Люба молчала, Лиза смеялась, глядя на количество покупок, довольный Годеонов сидел на диване и сиял. Рядом, тут же на диване, агукала маленькая девочка, а жирный Буржуй устроился на больных ногах мужчины. Годеонов, шутя, заметил: "Лечит", - когда кот замурлыкал и стал своими сильными лапами царапать больную ногу, словно делал массаж.

Так маленькая Нюся приобрела любящих дедушку и бабушку.

Умерший муж и сбежавший любовник.

Старый маразматик Эдуард Облонский благополучно отбыл на тот свет. Но осталось его ненормальное семейство, которое считало себя цветом человечества и поэтому в качестве размножения выбрало инцест, чтобы не разбавлять свою благородную кровь. Шизофреники! Михаила тошнило от этой новости.