Приворотное зелье на единственную (СИ)

Квартиру Михаил не стал покупать. Сначала не было лишних денег, потом решил подождать. Честно сказать, мужчина любил климат не такой суровый, а помягче. Далеко, в глубине души, жила мечта о возвращении в П-в. Друг устроил его на квартиру к своему хорошему знакомому, с которым вместе рыбачил и охотился, Федору Васильевичу Устинову. Дом у Устиновых был теплый, крепкий, одну комнату всегда сдавали для приезжих. И Михаил там прожил больше года. Его устраивало, что жена Федора взяла на себя заботу о быте Михаила. Она всегда звала постояльца к столу, стирала постельное белье, а впоследствии по просьбе мужчины стала следить и за его костюмами. Михаил сам повысил плату за квартиру. Еда на столе Устиновых была без изысков, из того, что добывал Федор на рыбалке и охоте, простая, добротная и много. Если Марина готовила рыбу, то жарила её в сковороде размером с колесо. Если готовила мясо, то огромный котел. А колбасу, сыр, овощи и фрукты приносил Михаил. Но, помня здоровую диету сумасшедшей Кристы, предпочитал съесть тарелку наваристой ухи или густых щей с огромным куском мяса, чем жевать листья салата. И он был доволен, и хозяева тоже, особенно их дочь, теперь девочка ела колбасы, сколько хотелось, и конфетами её дядя Миша баловал.

Михаил загрузил себя работой, но и в те недолгие часы для сна душа его не знала покоя. Снилась ему Люба. Каждую ночь снилась. Вот она стоит перед ним обнаженная, лениво тянется, вот обнимает своими ласковыми руками, шепчет на ухо всякие милые глупости. Как-то приснилось, что плачет она, плохо ей, заболела. Михаил встревожился. Ведь оставил её одну. А вдруг Гера выполнили свои угрозы. И тогда Михаил попросил друга, который в начале осени ехал по делам в П-в, узнать, как живет Люба. Дал ему и Любин адрес, и Вероники, предвидя, что Люба может оказаться у подруги. Он просил действовать, не называя его имени. Друг привез грустные сведенья. Оказалось, Люба уехала назад в А-к. Так сказала подруга жены, так сказала соседка.

-- Люба вернулась к Кешке. Что же, сам виноват. Не надо было уезжать без неё. А то струсил, сбежал, - констатировал Михаил и попытался себя утешить: - По крайней мере, Любаша теперь в безопасности. Не должен Кешка дать жену в обиду.

А в глубине сердца стучало одно? Упустил Любку, опять упустил! Какой же дурак! Порой ему хотелось сесть на самолет и рвануть в А-к, забрать Любу у Иннокентия. Но ведь не поедет, если сама, добровольно вернулась к мужу, простила его обман. А вдруг не сама, вдруг её заставили, тот же самый Гера? Мысли о Любе не оставляли мужчину. Женщина продолжала сниться каждую ночь. Как наяву он видел её рыжие волосы, янтарные глаза, смеющиеся губы, насмешливую улыбку, вновь во сне переживал их безумные ночи. "Янтарек мой", - звал её Михаил и сам просыпался от этого зова. Друг, видя одиночество Михаила, советовал познакомиться с хорошей женщиной, жениться или завести любовницу. Но стоило Михаилу перемигнуться с дамой, пойти куда-нибудь с ней, как в самый неподходящий момент всплывало лицо Любы. И опять сбывалось проклятие Кристины. Не мог Михаил обнимать и целовать других женщин. Да и некогда было. Он работал как проклятый, создавал свое дело. А потом зимой во снах стала появляться баба Нюша. Добрая бабушка ругала без конца Мишку и приказывала ехать домой.

-- Может, что с Лизой случилось? - думал мужчина. - Я же ничего не знаю про неё. Но Годеонов не должен дать её в обиду. Он давно любит мою тетушку.

Если про Любу Михаил пытался узнать, то про Лизу, как всегда, отложил на потом. Лиза, милая маленькая мамочка Лиза, она была как настоящая мать: все прощала племяннику. Пусть она потерпит еще немного. Она своим колдовским чутьем должна понять, что у Михаила все хорошо. Вот все успокоится, Михаил вернет долги и заберет Лизу сюда, если, конечно, она поедет. Крепко же в Михаила въелся страх и отвращение перед Облонскими: никак не решался он позвонить или написать тетке, чтобы не выдать себя. Лизу же Облонские не тронут, это мужчина знал, за неё Годеонов горло всем перегрызет. Видел Михаил, как он смотрел на её фотографию, что стояла в рамочке на столе Мишки, а потом вообще вроде нечаянно унес. Мишка не стал заострять на этом внимания. Не прошли чувства Родиона к Лизе.

Так пролетел год. Пришло короткое северное лето. В середине августа, в их городишко прилетел предприниматель из А-ка Дмитрий Королев, дальний родственник жены Федора Васильевича Устинова. Хозяйка извинилась перед квартирантом и попросила, чтобы Михаил разрешил Дмитрию спать в комнате Михаила на диване, других свободных комнат в доме не было.

-- Митя ненадолго к нам, - говорила она, - всего на две недели. Поохотится, порыбачит с Федей и домой к жене и дочкам