Приворотное зелье на единственную (СИ)

Михаил перегородил вход во все еще закрытый подъезд. Он был настроен не пускать к Любаше Иннокентия, на кулаках отстаивать свое право на женщину. Но в это время дверь запиликала и распахнулась, Михаил невольно посторонился, из подъезда вышла веселая Люба с маленьким ребенком на руках. Ясноглазая девочка вертела темноволосой головой, доверчиво улыбалась. Несколько минут женщина стояла молча, глядя на двух мужчин; медленно сползала радостная улыбка с её красивого оживленного лица. Потом какое-то чувство пробежало в глазах женщины.

-- Ни фига себе, явление народу, - озадаченно произнесла Люба. - Умерший муж и сбежавший любовник. И сразу вместе.

-- Я за тобой, - сказали оба одновременно.

И Любе стало обидно, до слез обидно. Один объявил себя мертвым, другой исчез, больше года не было о нем ни слуху ни духу, мог бы подать весточку. И вдруг являются оба: "Я за тобой!"

-- А не пошли бы вы оба отсюда, господа, куда подальше, - горько промолвила женщина.

Она прошла между ними и села в стоявшую неподалеку машину. Михаил успел заметить за рулем Веронику. Женщины уехали. Мужчины стояли в растерянности.

-- Так вот чей это ребенок, - задумчиво произнес Михаил. - Все правильно, Вероникин. Она родила вторую девочку, когда я жил с Любой. Мы еще ездили на крестины. Люба очень любит детей. Все с Марусей Веркиной возилась, смеялась, что и себе родит когда-нибудь такую же рыженькую малышку...

Кешка резко оживился при словах, что ребенок на руках у Любы был не её, а подруги, и спокойно реагировал на слова, что Люба жила с Михаилом. Он знал это еще в то время, когда был жив Гера, который держал племянника в курсе всех событий. Через минуту Иннокентий спохватился.

-- А что ты стоишь, рассуждаешь? Иди отсюда побыстрее, - он вызывающе глянул на Михаила. - Чего приперся к моей жене? Тебе нечего здесь делать. Или ты забыл: Любка - моя жена.

-- Так и побежал. Жди! Люба - не жена твоя. Ты забыл, что ты покойничек по всем документам. Вдова! Люба - твоя вдова. Она моя женщина, - также с вызовом ответил Михаил. - Так я тебе и отдал Любу. Запомни, никогда больше с тобой Люба не будет жить. Не получишь! Она выйдет за меня замуж!

Уехавшая женщина не видела, как сцепились в драке двое мужчин. Рослый крупный Михаил и невысокий Иннокентий. Каждый хотел себе эту женщину. Кешке бы ни за что не справиться с Михаилом, если бы не вмешательство третьего лица. Драка прекратилась при неожиданном появлении Годеонова. Тот подъехал на машине, посигналил, привлекая внимание, распахнул дверку:

-- Кешка? Пикунов? Ты уже здесь? Какими путями? -произнес Родион Прокопьевич. - Хотя зачем я спрашиваю? Держишь нос по ветру. Через неделю огласят завещание. Быстро прибежал.

Взгляд его упал на другого мужчину.

-- Мишка, блудный сын, - Годеонов откровенно обрадовался. - Ты вернулся. Вот это новость! Где пропадал-то столько времени? Лиза вся извелась. Мог бы дать весточку тетке. Ты же единственный ей родной человек. Но это хорошо, что ты вернулся. А из-за чего драка? Хотя и так знаю. Не отвечайте! Из-за Любы. Так я понимаю, кто сильней, тому и достанется Люба, - немолодой мужчина минуту помолчал: - А вы её спросить не пробовали? Кого она выберет! Кто ей нужен?

-- И спрашивать не буду, - пробурчал Михаил и куда-то пошел. - Я и так знаю, что не отдам Кешке Любу. Я дважды её терял, и все из-за этих благородных придурков Облонских. Сейчас этого не будет!

-- А чего спрашивать? - отряхивал свой дорогой костюм Кешка. - Любка - моя законная жена. Мы с ней жили очень неплохо. Сам был у нас в А-ке, видел: мир и лад у нас полный. Так что была она мне жена, ею и будет.

-- Вдова, - поправил его Годеонов. - По всем документам Люба - вдова Иннокентия Пикунова.

-- Аннулируем неверные записи. А еще лучше вновь поженимся. Любка вполне меня устраивает. Отгрохаем по-новому свадьбу.

-- Люба игрушка тебе что ли? Умрем, поженимся, разженимся... Как ты просто все решаешь, Иннокентий? Зачем ты прислал её сюда несколько лет назад. Мешала тебе? - возмутился Родион Прокопьевич. - Только мне не городи про свою кому, про ошибку родных, близких, медиков. Все равно не поверю. Я-то знал, что ты жив.

-- Не мешала мне Любка, она очень меня устраивала, - уклончиво проговорил Кешка. - Но мне надо было умереть на время. Это для её же пользы.