Привратник

— Политики экспедиции не громят. Они поступают иначе. Если ты делаешь тихую диссертацию для узкого круга специалистов, твою ересь просто замалчивают. Если начинаешь громко кричать — просто вышибают с кафедры и вешают ярлык больной на голову дуры. После никуда, кроме как в дворники, уже не устроишься. Особо буйных могут посадить. Напасть на ученых в поле — не их метод.

— Спасибо. Версию мы запишем, но будем считать маловероятной. Что еще? Националисты?

— Нет. Они, по идее, с нас должны бы пылинки сдувать.

— Почему?

— Понимаете, чтобы находка стала аргументом, историческим фактом, она нуждается в верификации. То есть некая научная экспедиция должна под протокол, с описанием и фотофиксацией извлечь некий предмет из некоего могильника, причем датированного и с указанием места. Если сей предмет просто украсть — это уже не аргумент для обоснования каких-то утверждений. Мало ли кто и откуда его взял? Что там станет потом говорить какой-нибудь Светозар — значения иметь уже не будет. Мало ли каких сектантов с какими фантазиями по свету бродит? Для верификации находок их должны извлечь мы и только мы.

— Они же не диссертацию готовят, Дамира Маратовна, — принялся строчить в протокол капитан. — Им ваше признание не нужно, хватит и своего.

У него в планшете зазвонил телефон. Лейтенант дернулся вперед, но на этот раз капитан взял трубку сам и, продолжая другой рукой выводить буквы, поднес к уху:

— Слушаю.

— Привет, Викторович, это Карасев.

— Привет. Чего-нибудь узнал?

— Еще как! В две тысячи третьем году на научно-технической выставке в Брюсселе «Эврика» группа молодых ученых получила серебряную медаль за специальную термомеханическую технологию обработки дерева, благодаря которой оно приобретает прочность высоколегированной стали. Из таких изделий предполагалось делать высоконагруженные подшипники скольжения. Угадай, кто разработчик технологии?

— Рассказывай, не томи.

— Пермский государственный технический университет. Мечи из дерева умеют делать только у нас. Так что в столицу ты мотался совершенно напрасно. Разгадка здесь, у нас под самым носом.

— Вот, елы-палы! Где же ты был раньше?

— Работал, Викторович, работал. Еще я раскопал, что детали из древесины, упрочненной до крепости железа, ставились на зерноуборочные комбайны «Дон», но не уверен, что это производство все еще существует.

— Понял тебя, спасибо, — отключил трубку капитан и снова взялся за протокол: — Кто знал о подготовке экспедиции?

— Все, — пожала плечами Дамира. — Грант нам выделили маленький, пришлось набирать студентов, согласных работать за энтузиазм. Соответственно, оповещены были почти все учащиеся, часть преподавателей и, разумеется, сами грантодатели. Но как там у них в Бельгии все проходит, через какие инстанции, я не в курсе.

— Это хуже, — нахмурился капитан. — Но я все же попросил бы вас подумать и не спеша составить список лиц, которые могли знать время и место проведения раскопок. И когда будет готов, пришлите мне. И опять же, пожалуйста, не думайте, что вы кого-то предаете и подставляете. Ваш знакомый мог проговориться случайно. Мы не хотим никого обвинять, нам нужно определить возможные связи и контакты между подозреваемыми и источниками информации. Договорились?

— Я составлю, — послушно кивнула археологиня.

— Вот, прочитайте и напишите внизу: «С моих слов записано верно», — и поставьте подпись.

— Так, — побежала глазами по протоколу Дамира. — Ничего не помню… Очнулась в поезде… Интерес могут представлять для националистических групп, либо как источник антикварного серебра. Столько говорили, а текста всего полстраницы получилось!

— Все записывать жизни не хватит. Возражения по протоколу есть? Тогда подписывайте.

— Скажите, Дамира Маратовна, — поинтересовался лейтенант. — А что, этого серебра действительно так много? Сотни тонн? Где же оно все?

— В летописи тысяча триста тридцать второго года есть относящаяся к московскому князю Ивану Калите запись, в которой говорится: «Великий князе Иван приде из Орды и возверже гнев на Новгород, прося у них серебро закамское», — привычно процитировала преподаватель исторической кафедры. — Это серебро добывали больше пяти веков, словно грибы, по лесным урочищам, полям и оврагам, переплавляли в прутки и чеканили из него монету. Весь денежный оборот по всей Руси основывался на собранном в Пермском крае серебре. Заметьте, серебряных рудников в Новгородских и Московских землях не было. А весь денежный оборот — серебро. И все оно найдено в виде древних изделий и украшений. И сколько его должно быть найдено для этого дела? Вот сами и прикиньте. Между прочим, за тысячу лет найдено еще не все. Находки случаются по сей день.

— Наверное, много, — признал лейтенант.

— Спасибо за уделенное нам время, не будем больше мешать, — поднялся капитан.

Уже на лестнице, спускаясь по ступенькам, он поделился с молодым напарником:

— Похоже, наши ребята одновременно и занимаются чем-то вроде фехтования, и близки к националистическим организациям, и имеют доступ к оборудованию, позволяющему упрочнять дерево.