Привратник 'Бездны'

Напротив, мои глаза вообще не выразили никаких запоздалых восклицаний, - как будто им каждый день приходиться общаться со столь исключительными веерообразными руками-дланями...

Одно усталое потрепанное любопытство: скорее чего-нибудь, что ли свершили со мною...

Я все еще жаждал пошлой человеческой определенности!

Определенности - в этой насквозь фальшивой скоморошечьей ситуации, справедливые идиллические чаяния "посвященного" сумасшедшего... Сумасшедшего подчиненного "первосвидетеля".

Рядовой Армии дурно законспирированных сумасшедших "первосвидетелей"...

Всегда в подчинении чьего-то чужого и во всех случаях неслабосильного мозга, - первый признак нормального рутинного "посвященного" сумасшедшего...

Одно из наиболее примечательных квазиэкономических определений, которое, в сущности, приравнялось к закону, гласит: уровень подготовленности, квалификации любого подневольного (раба, лакея, холопа, агента, работника, спичрайтера) определяется умением последнего составлять разнообразные отчеты-рапорты-доклады для непосредственного, прямого и верховного начальства, которое собственную профессиональность показывает (доказывает), именно в случае адекватного прочтения и понимания подготовленных челобитных и речей: спичрайтеров, советников и прочих верноподданных служащих.

Получается, что ежели рабовладелец (работодатель в нынешнем, цивилизованном понимании) не сумеет вникнуть в сущность проблемы, которую ему предоставил и расшифровал, в меру собственного рабского умения и понимания, его подчиненный, или,напротив, все предоставленное-преподнесенное так переврет, испортит, извратит, - то он (который владетель раба, или результатов чьего-то подневольного труда) не достоин, носить высокое божественное (не дьявольское же!) звание - н а ч а л ь н и к...

Начало всему в этом бренном иерархическом мире, - он, который начальник!

Отнюдь, если следовать ученой логике, то любое начало как раз принадлежит всегда и поныне подневольному-подчиненному, потому что в отсутствии рутинного начального дела-ремесла, - которым владеет исключительно он, который подневольный, - никогда не быть (и не стать) владетелю - в л а д е т е л е м...

Но в начале было Слово, говорит Библия, а первое слово всегда говорит он, который владетель...

В сущности, все вышеизмышленное чистой воды идиософизм.

То есть к подобным ученоподобным умозаключениям могут снизойти исключительные индивидуумы, владеющие истинной... сумасшедшинкой.

Пока я занимал свои серые извилины пресными доморощенными выкладками, - занимал, впрочем, для одной немудрящей цели - не утерять контроля над своим тленным (и, в сущности, давно подневольным) разумом, над которым молчаливо ласково колдовали черные незнакомые лайковые пальцы, стянутые омерзительно тикающими розовыми перепонками, - произошло некое событие, недобровольным участником и созерцателем которого мне пришлось стать...

Траурный униформист, с ритуальной отстраненностью, без устали совершал некие загадочные пассы над моей безрадостной оцепенелой физиономией, как вдруг...

Вдруг, со всей отчетливостью, - со всем животным телепатическим (разбуженным) чувством загнанного зверя-шатуна, - я понял: если и дальше не посмею сопротивляться - быть мне инвалидом умственного труда, постоянным местожительством которого станет - желтый дом, палата №6 и прочие желтые "кукушкины" гнездовища-стационары...

И я отдался на волю чистого звериного чувства, в котором, оказывается, преобладала атавистическая маловразумительная бесчувственность неандертальца...

То есть, я обнаружил внутри своей, закомпклексованной (вернее, частично укомплектованной человеческой культурой), натуры одного из тех половозрелых индивидуалистов, которые числятся по психиатрическому корпусу - маньячные наклонности и психоаномалии...

А в этих приятелях, в минуты отчаянной опасности, просыпается куражливая фантасмагорическая мощь, помогающая носителю сего скрытого подспудного резерва выжить там, где нормальному приличному и почтенному обывателю не представляется возможным...

Не открывая глаз, полагаясь лишь на чутье, я изготовился и...

И черно-розовая пульсирующая перепончатая длань униформиста оказалась частично поглощенной моей внезапно (якобы) взбесившейся пастью...

Не разжимая осатанелых челюстей, по-волчьи перехватил растерявшуюся напрягшуюся кисть поудобнее... Поудобнее, разумеется, не для чревоугодного удовлетворения, - всего лишь, для нехирургического ампутирования-отрыва ее от основной затрепетавшей человеческой десницы...

Проминая зубами кожаные лайковые покровы, погружаясь клыками в полоненную ладонь, я все еще медлил с отворением собственных глаз, и медлил не в связи с отменной куражливостью, или, наоборот, в виду возникшей боязливости, - оказалось, что при затворенных веках мое зрение чудесным сакральным (прокловским) образом обострилось, границы видения расширились необозримо!

Я имел возможность чрезвычайно незамутненно созерцать, - и перед собою, и в любом отличном от нормального взора месте - лицо, фигуру и все превентивные действия неприятеля...