Привычка убивать

Щелкнув простенькими серебряными запонками, прошелся туда-обратно перед висящим на стене зеркалом, придирчиво осмотрел себя со всех сторон и нажал на кнопку вызова.

Дверь послушно распахнулась, в кабинет въехал сервировочный столик, содержащий на двух стеклянных полках нехитрый завтрак: кофейник с ароматным «Мокко», запотевший кувшин апельсинового сока, сливки и тосты с красной икрой. Март придирчиво осмотрел сервировку, одобрительно угукнул и поднял глаза на средство доставки. Да, уважаемый читатель: столик-то ведь не сам по себе приехал, его прикатила секретарь-референт Сашенька — молодая пригожая особа «Абордажного» стандарта.

Сашенька прикрыла дверь, утолкала столик в угол и несколько мгновений изучающе смотрела на шефа, пытаясь уловить нюансы его сиюминутного состояния. Наадреналинен, ноздри хищно вздрагивают, ходит взад-вперед, смотрит как взбесившийся гамадрил, по какому-то недоразумению проспавший сезон спаривания (для тех, кто не в курсе, — это такая волосатая обезьяна с большущим… эмм… с большущим запасом гормонов). В общем, состояние понятное и более-менее стабильное. Защелкнув дверь на замок, Сашенька подошла к журнальному столику, присела попкой на краешек, для удобства задрав юбку, и принялась неспешно расстегивать блузку.

Март с удовольствием наблюдал за процессом: сладко заныло внизу живота, сердечко привычно скакнуло в груди, заявляя о готовности к новой нагрузке, по чреслам начал разливаться опасный огонь вожделения… И вдруг всю эту благодать откуда-то изнутри, из глубин подсознания, пронзила холодная игла не обретшей еще отчетливую форму тревоги. Будто ледяной водой плеснуло, загасило к чертовой матери славный пламень здоровой похоти, сердце нехорошо заныло в дурном предчувствии…

Секретарь-референт была очень похожа на Ли. В общем-то, ничего особенного в этом не было: дамы, отбираемые для работы или учебы в «Абордаж», похожи друг на друга почти как однояйцовые близнецы — это в большинстве своем сексапильные длинноногие блондинки с хорошими манерами и соответствующим образованием. «Абордаж» — одно из немногих заведений по штамповке секьюрити, которое готовит высококвалифицированных телохранителей-женщин.

Специфика обязывает — это вовсе не страсть Директора к высоким блондинкам, Директор большой женолюб, ему нравятся всякие. Серьезные бизнесмены и политики, рискнувшие доверить охрану своего тела дамам, в первую очередь обращают внимание на внешность — бойцовские качества секьюрити в юбках их интересуют постольку поскольку. Женщина-телохранитель — это дорого, модно и престижно, суровой необходимостью здесь даже отдаленно не пахнет. Бизнесменов и политиков заботит прежде всего не то, с какой скоростью и сноровкой их дряблое тело прикроют от пуль округлыми формами, тренированными в «Абордажном» спорткомплексе, а то, как эти формы подходят к новому выходному костюму и свежеприбывшей из-за бугра навороченной тачке. Симметрично ли смотрятся очаровательные мисс секьюрити, застывшие обееручь от шефа на брифинге и сканирующие толпу глазами в ожидании какой-нибудь пакости? Если несимметрично — это плохо. Это несолидно. Это портит впечатление и привносит в светлый облик будущего губернатора или депутата ощущение какой-то незавершенности. Какой-то ущербности, что ли… А потому подайте нам парочку одинаковых. А еще лучше — троечку. А в идеале: пару троечек. И чтобы непременно все — с розовыми сосками. Темные сквозь ажурную блузку будут просвечивать, ежели в жаркие страны круизом подадимся — а это, опять же, несолидно…

— Спасибо, заинька, но… у меня сегодня очень много работы, — сумрачно произнес Март.

Сашенька застегнула блузку, одернула юбку, без эмоций изобразила книксен и скрылась за дверью. Молодец девочка, умница — все понимает с полуслова. Красивых дурочек в «Абордаж» не берут, это слишком дорогое удовольствие. Каждый сотрудник Школы, независимо от пола и внешних качеств, в первую очередь получает деньги за работу по специальности, а уже потом — за все остальное.

Проводив взглядом стройную фигурку, Март подкатил кресло к сервировочному столику и, прислушиваясь к своим ощущениям, принялся завтракать, не обращая особого внимания на вкус и качество пищи.

Ощущения были так себе: радостная эйфория — следствие хорошей тренировки — куда-то улетучилась, желание крепко поработать исчезло, уступив место общедоступной апатии, характерной для первого трудового дня после выходных. Захотелось вдруг — ни с того ни с сего, обвально — выдуть подряд три кружки ледяного пива и завалиться спать. А кто потревожит, не дай бог, — того графином по роже, чтобы не лез куда не следует.

«Старею, — сделал вывод Март, вяло поглощая очередной бутерброд с икрой. — Наверно, умру скоро…»