Привычка убивать

Архивариуса, однако, это нисколько не смущало. Он впервые в жизни был влюблен. Представляете? В его-то возрасте — и в первый раз. По уши, как мальчишка, беззаветно и безнадежно. Пропал мужик, короче. Он был готов простить предмету своей запоздавшей юношеской страсти любое злодеяние, какое только может себе вообразить человеческий ум.

Постепенно их отношения вошли в определенную колею и приобрели своеобразную упорядоченность. Ли стала полновластной госпожой в жизни Сержа, а он был счастлив довольствоваться ролью ее преданного раба. Будучи тонкой впечатлительной натурой, архивариус прекрасно понимал, что в существующем положении вещей присутствует некая несообразность, однако не пытался ничего изменить и не требовал от своей госпожи большего. Он поклонялся этой прекрасноликой изящной богине, снизошедшей до простого рыхлотелого смертного с потной плешью и несуразно большими ступнями. Ли, в свою очередь, платила Сержу безграничным доверием — так, по крайней мере, ему казалось. Однажды она попросила его открыть в Швейцарии несколько счетов в разных банках, что и было исполнено с обычной пунктуальностью, присущей нашему историку во всем, что касалось финансовых вопросов. С тех пор Ли периодически вручала своему покорному слуге довольно приличные суммы, которые он исправно вносил на свои счета при очередном посещении этой благополучной горной страны, являвшейся во все времена мировым банкиром. Серж даже недоумевал по этому поводу: такое трогательное доверие со стороны этой прекрасной девы по отношению к нему, простому книжному червяку… Что это? Ужель та самая ответная любовь?

Сомнения вскоре разрешились самым прозаическим образом.

— Ты как насчет жениться, Лиховский? — поинтересовалась Ли как-то утром, нежась в постели в то время, как архивариус после трудовой ночи вяло собирался на работу. — Думаю, твоя фамилия мне бы подошла. Госпожа Лиховская… А? Звучит!

Серж замер с открытым ртом. Вот оно! Любовь… А откуда-то из глубины сознания прорезалась тоненькая ледяная иголочка: а может, не любовь? Она укокошит его, уедет за рубеж и до праву наследования получит свои деньги, которые он все это время вносил на свои счета. Да, это ее деньги. Но ведь бабка с матерью тоже имеют право на определенную долю наследства?

— Завещание писать надо? — хрипло поинтересовался он и напрягся в ожидании ответа.

— Чего? — Ли перестала рассматривать ссадину на лодыжке — Серж ночью изображал ненасытного зверя и слегка оцарапал предмет своего вожделения. — А, вон ты про что… Дурашка! На хрен мне твое завещание? Сверни его в трубочку и затискай себе в анус. Плашмя. Чего тут непонятного? Я просто хочу за тебя замуж! Знаешь поговорку: от добра добра не ищут. Мне лучше тебя мужа не найти. Скоро наступит такой момент, когда я закончу заниматься своими грязными делами, и мы укатим с тобой из этой идиотской страны на Запад. И заживем счастливо и весело. Только Алису с Борькой заберем — нечего им тут маяться…

Так Серж стал семьянином. Свадьбы не было — расписались в районном отделении загса, а при выходе молодая жена рутинно распорядилась:

— Я на такси доберусь. А ты давай на Финский, встанешь у выхода и будешь ждать вот этого типа, — последовало вручение фото без подписей. — Если он приедет на двенадцатичасовом, звякнешь мне на мобильный…

Вот так они и жили. Ничего не изменилось в отношениях четы Лиховских после регистрации новой ячейки общества. Ли приезжала в любое время, когда считала нужным, и так же внезапно пропадала — Серж давно свыкся с таким образом жизни и не роптал. Но, судя по всему, брак определенным образом располагал к некому подобию оседлости: Ли стала появляться в Питере чаще, нежели раньше. Теперь она приезжала сюда не только на «работу», но и просто отдохнуть — побродить по городу с полуночно праздным Сержем, навестить Эрмитаж, Петергоф, потаскать своего покорного слугу, обремененного авоськами, по необъятным недрам Гостиного двора. Словом, вела себя порой как все нормальные женщины, которым предначертано рожать детей, дарить радость мужчинам и жить в свое удовольствие, наслаждаясь всеми прелестями этого мира.

Серж был на седьмом небе. Он свято верил, что настанет момент, когда Ли, как обещала, закончит заниматься всякой дрянью и они уедут в Европу, чтобы жить там счастливо и весело. Разумеется, будучи сильно историзированной личностью, Серж имел понятие о перманентности и связанных с ней неугомонных типах — таких, как вечные революционеры, террористы, народовольцы, вояки и прочие маньяки. Но он не хотел верить, что данное явление имеет отношение к его богом даденной законной супруге. Такого просто не могло быть! Такая нежная, чувственная, красивая — она никоим образом не подпадала под определение маниакальной личности. По крайней мере, внешне…

* * *

Труп висел на осине.