Привычка убивать

Лиховский взял на себя смелость не согласиться с собеседником. Во-первых, при соответствующем мастерстве совсем не трудно создать в скальной породе просторное помещение, в котором будет постоянная температура и влажность воздуха — своеобразный термостат. Во-вторых, как уже упоминалось выше, фолианты и рукописи находились в специальных ларях, которые герметично закрывались и обеспечивали длительное хранение содержимого. Ну и в-третьих: прямого подтверждения того, что библиотека находится именно в каменоломнях, нет, но… В документах, имеющихся на руках у Лисовского, указано, что библиотека хранилась в лабиринте. В этих же документах имеется упоминание о плане лабиринта. Самого плана нет — его кто-то спер. И спер, судя по всему, давненько: то местечко, в котором архивариус обнаружил документы, никто не навещал уже как минимум пару столетий. Это, конечно, печально и прискорбно, но тут имеется весьма утешительный наборчик: один факт, два безукоризненных умозаключения, и одно весьма обоснованное предположение. Факт: каменоломни, после того, как их взорвали, никто не пытался восстанавливать — отсутствовала насущная необходимость. Умозаключение номер раз — вопросительного свойства: где в поместье, кроме каменоломен, может располагаться тот самый лабиринт? Умозаключение номер два — также вопросительного свойства, но с гораздо большим утвердительным оттенком: за каким чертом взорвали каменоломни, потратив столько труда и пороха, если там нечего было прятать от посторонних? И предположение: существует большая вероятность, что библиотека до сих пор хранится в каменоломнях. Такая большущая вероятность, что можно все в жизни бросить и заниматься только одним этим делом.

— Плана нет — вот что, — заключил Серж, возбужденно потирая ладошки. — Сперли, негодяи исторические. Но зато есть вы с собаками. Пусть рабочие потихоньку разбирают основной вход — это все же лучше, чем просто сидеть сложа руки. А вы вот что: найдите мне библиотеку, и я дам вам двести тысяч долларов. Двести штук. Это приличная сумма. Сразу. Наличкой. Независимо от того, что я уже все вам рассказал…

Натаскивать псов на поиски пустот Рудину не приходилось — спасательный профиль в его компетенцию не входил. Методику подобной дрессуры он знал, но тут существовал большущий нюанс, который делал задачу практически невыполнимой. Собаки-спасатели ищут человека. По запаху, по издаваемым человеком шорохам, едва слышным стонам, недоступным восприятию другого человека. Пустоты, скрытые под толстым слоем породы, собака не ощущает — это не слепая лошадь, которую водят по периметру пенитенциарного учреждения в поисках подкопа. Можно было бы, конечно, поискать такую лошадь, но она наверняка поломает себе ноги, перемещаясь среди хаотично наваленных валунов. Да и попробуй ее загнать на эти самые валуны! В общем, отпадает лошадь — остаются псы. Как же заставить собак искать эти пресловутые пустоты?

Рудин недолго размышлял над этой неразрешимой проблемой. Затхлая внутренность подземелья имеет свой специфический запах, резко контрастирующий с запахом окружающей среды на поверхности. Это уже кое-что. Проще всего, разумеется. было бы дождаться, когда рабочие освободят главный вход, спуститься вниз, взять пробу воздуха из подземелья и, дав занюхать ее псам, начать прочесывание шапки каменоломен в поисках выхода аналогичного запаха на поверхность. Но хохлы могут ковырять на главном профиле до нового года, а то и дольше. Так что этот вариант отпадает. Поэтому Рудин просто отпустил псов гулять в юго-западной четверти каменной шапки и долго наблюдал за ними, пытаясь уловить в поведении лохмомордых бестий некую закономерность.

— Ну спасибо-хорошо… — боясь спугнуть удачу, пробормотал Пес спустя полтора часа с начала наблюдения. Закономерность прослеживалась. Та ли самая, что нужна была Рудину, — бабушка надвое сказала. Но в двух местах ризены подолгу копали носами землю и фыркали. Обежав по окружности охранную зону, псы вновь возвращались в облюбованные места и опять с интересом их обнюхивали.

Рудину надоело пассивно сидеть на камне — шнауцеры обследовали всю намеченную территорию и больше ничего занимательного не обнаружили. Можно было с уверенностью сказать, что на сегодня никаких приятных неожиданностей в поисковом плане более не предвидится.

— Ладно, и на том спасибо, — поблагодарил Рудин своих помощников, осмотрев заинтересовавшие псов места и не обнаружив там коровьего помета и прочих прелестей, которые могли бы привлечь внимание лохмомордых. Более собак в поместье не было, тем более — течных сучек. В общем, можно было ставить метки. — То ли вы нашли — хрен его знает. Но что-то, видать, нанюхали…