Привычка убивать

— Мам, а Макс сегодня опять не ночевал, — как бы невзначай обронила дочь.

— А я знаю. — Клава улыбнулась.

Макс действительно не ночевал. На него ссора подействовала меньше, чем на Ленку. Вчера, возвращаясь домой, Клава видела его во дворе с какой-то девушкой. Сидели на лавочке и тискались. Мать матерью, а природа свое берет. Клава сделала вид, что не заметила. Он тоже. Лишь бы не привел жену с ребенком — она точно с ума сойдет.

— Ну все, мне пора. — Клава встала из-за стола. — Отведешь Витьку в детский садик, а Максу скажешь, чтобы он мне позвонил, когда домой вернется. Все ясно?

— Мам, — вкрадчиво спросила Ленка. — А можно я сегодня твои кроссовки надену?

— У тебя же свои есть. — Клава надела плащ. — И потом, они летние, а на улице еще…

— Да весна уже, мама, тепло! Ну я осторожно. Можно?

— Ладно. — Клава махнула рукой. — Только не сильно извози. Все, меня уже нет.

— Клавдия Васильевна, слышали — Худовский на вас в суд подавать собирается. — К ней подскочил Семенов и бодро зашагал рядом.

— Это за что еще? — безразлично спросила она.

— Не знаю. Но он вчера по МТК выступал по поводу того инцидента в баре. Говорил, что вы не хотите доводить то дело до конца по политическим соображениям. Что скажете?

— Я бы сказала, жаль материться не умею. — Дежкина виновато улыбнулась и резко завернула за угол.

Но тут ее опять поймали. Подскочила Люся-секретарша.

— Дежкина, Чапаев просил отчет по делу. Когда будет готов?

— Когда будет готов, — эхом ответила Клавдия.

— Дежкина, там к тебе какой-то мужик пришел! — закричал кто-то сверху.

— Значит, можно так и передать, про доклад? — не отставала Люся.

— Стенографически. — И Клава резко прибавила ходу.

— Дежкина, в магазине на углу помидоры дешевые продают. Тебе взять килограммчик? — поинтересовалась вечно ничего не делающая Антонина Павловна, учетчица из отдела экономических преступлений.

— Не надо, у меня есть.

Помидоров на самом деле никаких нет. Просто каждый раз, когда эта Антонина Павловна покупает что-нибудь Клаве, потом приносит в кабинет и сидит там минут сорок, рассказывая про подлую жену племянника, которая работает в театре и еще ни разу не пригласила на премьеру.

— Клавдия Васильевна! — на этот раз это был Беркович. — Я тут с бригадкой смотаюсь. Делов всего на час — теща по пьяни зятя качалкой забила до смерти. К обеду буду.

— Погоди, Евгений Борисович, а как же Карев?

— Да ну его! — засмеялся Беркович и побежал к выходу.

— Сумасшедший. — Клава пожала плечами и воткнула ключ в замок.

Но дверь, слегка скрипнув, открылась сама.

И сразу Клаву стали поздравлять, говорить, что так держать, что она самый добросовестный работник, что побольше бы таких — и мигом бы очистили Москву от всякой криминальной дряни. Да что там Москву — всю Россию. Тут были и Чепко, и Самойлов, и почему-то Патищева.

— А что такое? — недоумевала Клава, пока ей остервенело трясли руку. — Что, собственно, случилось?

— Как, ты не знаешь? — Чапай гомерически засмеялся. — Это же все. Это конец. Теперь можно поставить жирный крест и не думать больше об этом. А вы мне вчера — ордер, да как, да что!

— Да объясните вы, о чем тут речь?! — не выдержала наконец Дежкина. — Похоже, я одна не знаю, какая я хорошая.

— Карев с повинной явился! — радостно крикнул Левинсон.

Дежкина медленно осела на стул.

— Когда он пришел? Почему мне не доложили? Почему я все должна узнавать последней? Где Порогин? Где Кленов?

— Они уже выехали. Минут через двадцать будут здесь.

— Этого не может быть, — тихо прошептала она, стягивая ставший вдруг жарким плащ. — Это все не то, ерунда какая-то.

— Да какая ерунда? — Чепко со всей мужицкой простотой хлопнул ее по плечу. — Радоваться надо, а она не верит. Давай дожимай это дело до победного — и в суд. Месяц тебе даю на все про все. И давай! Впереди на горячем коне! — Он снова потряс руку Дежкиной и вышагал из кабинета.

За начальником следственного отдела потянулись все остальные. Дежкина проводила их взглядом и недоуменно посмотрела на Левинсона.

— Ты-то что про все это скажешь? Такого ведь не бывает, правда? Я не верю.

Старик ухмыльнулся и пожал плечами.

— Так-так-так… Пирожков нет?

— Сегодня нет.

— Ну тогда не буду рассказывать тебе одну очень поучительную историю.

Это означало, что нужно приготовиться и слушать. Ну ладно, минут пятнадцать еще есть.

— Это три года назад было, в Питере. Я туда в командировку ездил. Грохнули семью одного бухгалтера. Страшно грохнули, по-зверски. Его самого утопили в ванне, а потом еще и залили кипятком. Красный был, как креветка. Жену повесили в коридоре, а маленького сына сбросили в мусоропровод. Живого. Он еще часа два прожил после того, как его нашли. Стали раскручивать, и тут выясняется, что этот бухгалтер такими суммами заворачивал втихаря, что одних нулей на две строки будет. Понятно, чьих рук дело, правда?

— Ну, в общем, можно догадаться.