Привычка выживать (СИ)

У Аврелия нет ответа. На вопрос, который Китнисс не задавала, он уже ответил – в настоящее время Пит Мелларк абсолютно безразличен к той, которой признавался в любви, используя прямой эфир целой страны. Он повторяет это терпеливо, желая больше никогда не останавливаться на этой теме.

Картина, которую Китнисс держала в руках, едва не падает. Китнисс сжимает ее крепче, затем отворачивается, чтобы вернуть обратно. Ее мир вовсе не рушится после этих слов. Ее мир, мир, в котором Пит Мелларк спасал ее даже ценой своей жизни, разрушился тогда, когда его пальцы сомкнулись на ее шее. Того, прежнего мира, больше нет. Тот мир, в котором она была счастлива вместе с ним, мир, в котором их общие дети играли на цветущей Луговине, никогда не существовал. Что ж, она переживет и эту потерю. Она окидывает взглядом комнату, в которую уже заглядывает рассвет, и видит все свои портреты. Она усмехается. Какая она была глупая, когда вернулась сюда. Здесь действительно больше ничего нет. Ничего и никого, здесь пусто и холодно, как в склепе, здесь она похоронит себя заживо, если останется. Но она не останется.

Китнисс вновь переворачивает картины изображениями к стене, и думает о розе, которая больше не будет источать свой ядовитый запах, о людях, которых она похоронила, но на могилах которых еще не была, и принимает новое решение, быть может, еще более безумное. Поезд, в котором кроме трех молчаливых пассажиров никого нет, возвращается в Капитолий. Она приносит свежий букет цветов на могилу своей сестры, и стоит какое-то время у собственной могилы. У могилы девушки, над телом которой сама бы никогда не заплакала. Китнисс улыбается, рассматривая свою фотографию, и думает, что предпочла бы гнить в земле Двенадцатого Дистрикта.

- Я попрощалась, - говорит она Аврелию, все это время тенью следующему за ней. – Что дальше?

- Тебе решать, - говорит Аврелий неуверенно и первым отводит взгляд, когда Китнисс смеется и толкает его.

- Уверена, за меня все уже решили, - говорит Китнисс и смотрит на небо, такое же синее, как над Луговиной. – Значит, сценарий своей новой жизни я получу у Плутарха?

Плутарх Хевенсби встречает ее с распростертыми объятиями, от которых не получается уклониться. От полноватого добродушного мужчины пахнет крепким одеколоном и дорогими сигарами, Китнисс вежливо улыбается, когда его мокрые губы прикасаются к ее руке, оставляя след, который она хочет стереть тут же, но не стирает.

- Я отвыкла, - поясняет она с улыбкой, которая немного удивляет Плутарха, - все-таки в коме мне не так часто оказывали подобные знаки внимания.

- О, - смеется Плутарх, и отодвигает для нее стул. Эффи приносит бокалы на высоких ножках и остается в комнате, предоставляя Плутарху самому наполнять бокалы вином. Китнисс, не сопротивляясь, выпивает вино и морщится, Эффи легонько смеется, но становится серьезнее и из комнаты удаляется, когда Плутарх бросает в ее сторону быстрый взгляд. – Я вижу, ты быстро оправилась.

- На моей руке нет браслета с надписью «психически дезориентирована». Но он должен быть, - Китнисс пожимает плечами.

- Аврелий делает весьма оптимистичные прогнозы на счет твоего здоровья, - осторожно добавляет Плутарх, - иными словами, ты можешь быть свободна.

- Конечно, могу, - девушка поправляет прядь волос. – Ведь я мертва.

- Да, - соглашается Плутарх, - это небольшая проблема, которую можно довольно быстро исправить. – Китнисс знает, что после небольшой паузы ей предоставят строгую последовательность действий, которая и предполагает исправление ее мнимой смерти и возвращение ее к жизни. К жизни на экране, в том числе. Но она терпеливо ждет, когда министр связи сам сообщит ей столь радостную новость, и министр оправдывает все ожидания. – Потребуется какое-то время, чтобы подготовить тебя к интервью. Мои помощники уже набросали варианты твоего возвращения из мира мертвых, но, разумеется, ты выберешь сама свою новую историю, Китнисс. Пока этого не произойдет, - осторожно добавляет Плутарх, - тебе придется пожить в тени, но не думаю, что ты будешь скучать. Уверен, тебе хочется сейчас тишины и покоя, и я предоставлю тебе все это, но не позволю опять замкнуться в себе. Однажды я уже сделал подобную ошибку, а я не люблю совершать ошибки дважды, - говорит с явным сожалением, и Китнисс делает вид, что прощает его за прошлый промах, желая дослушать, наконец, как будет развиваться ее жизнь в ближайшее время.

Плутарх – политик, хотя и был когда-то Распорядителем Голодных Игр. Он говорит долго, красочно, и сила его убеждения срабатывает даже на той, которая однажды уже пострадала из-за своей доверчивости. Китнисс неприятно удивляет тот факт, что ей придется жить в бывшем Тренировочном центре, совсем недавно отреставрированном после одного неприятного инцидента. Она может выбрать себе любой этаж, она может посещать любые тренировки, но, к сожалению, так получилось, что она будет жить не в одиночестве.