Привычка выживать (СИ)

- Нет. Капитолий во главе с Пэйлор жаждет иметь меня совсем под рукой. Не то, чтобы я мог как-то избежать кары Капитолия, находясь пусть хоть за тысячу километров отсюда, но им важно иметь возможность избавиться от меня быстро.

- Умный мальчик, - одобряет Хеймитч, - ты всегда был умным.

- Ну, мыслей в голове ему было не занимать, - фыркает Пит, наблюдая за тем, как меняется лицо мужчины.

- Эй, парень, у тебя нет никакого раздвоения личности.

- Просто мой врач – трепло, - парирует Пит. – Хотя, я должен признать, его метод лечения сработал. Я могу различать то, что было на самом деле, и то, что внедрили в мою голову. Это, конечно, только малая часть, но дело сдвинулось с мертвой точки.

- Я рад, - коротко отзывается Хеймитч. – И как ты намерен прожить свою спокойную жизнь?

- Буду рисовать. Печь торты и печенья. Зарабатывать на жизнь мне не нужно, но я буду скоротать свои дни для пользы. Тренировки, опять же. И никакого алкоголя. И никакого морфлинга.

Отпущенную шпильку Эбернети великодушно игнорирует. Джоанна, спящая сейчас в одной из самых чистых спален, сумела бы подколоть его с большим результатом, но и в этом случае он бы не отреагировал. Закалка все-таки, опыт.

- Я рад, - отчего-то опять повторяет Хеймитч, и даже надеется, что этот незапланированный разговор по душам закончится прямо сейчас, еще до того, как он скажет что-нибудь лишнее.

Но он надеется зря.

- Неужели я был так жалок? – спрашивает его Пит безо всякой подготовки.

Хеймитч смеется, не задавая лишних вопросов. – Жалок? Ты никогда не был жалок. Ты был чрезвычайно собран, ты постоянно думал, делал выводы и действовал в соответствии с обстановкой. Тогда я не до конца понимал, какое сокровище получил, когда тебя выбрали на Жатве. Почему-то ей удалось всем затмевать глаза. Или ты просто не желал выделяться, а, Пит? Сейчас я бы поставил на тебя. Ты не позволил мне помочь себе на Арене, потому что выиграть должна была она, но ставил бы я все равно на тебя. И, знаешь, - ментор хочет позволить себе чуждую обычно роскошь откровенности, - пусть ни тогда, ни сейчас, ты не поверишь в то, что твое чувство взаимно, оно было взаимно. Конечно, она собиралась пожертвовать собой ради тебя на Квартальной Бойне не потому, что не видела смысла в жизни без тебя, а потому, что была упрямой дурой. Ты мыслил логически, а она хотела поступать вопреки ожиданиям, ты был хладнокровен, а она в своей ярости полыхала. Из Вас вышла достойная пара. Ненадолго, правда. Но вдвоем вы внушали всем надежду.

- Ты пьян, - смеется Пит.

- О, давай сваливать все на алкоголь. Так даже проще. Может, ты тоже напьешься до чертиков, а? Хоть раз в жизни? Я научу тебя спать с ножом под подушкой, а то ты как-то выбиваешься из стройных рядов безумцев со стажем.

- Уволь меня, - фыркает Пит. – Не хочу напиваться, слушать тебя и верить в то, что ты говоришь.

- О, если тебе легче верить, будто правда – всего лишь пьяный треп алкоголика со стажем, так и скажи. Слабак, - Хеймитч бессмысленно смеется. Когда он успел так напиться? – Но, знаешь, я рад, что вас забрали на Квартальную Бойню, потому что без Бойни ваша жизнь еще быстрее превратилась бы в ад. Не веришь, да? По глазам вижу, что не веришь. Ну ладно. Предположим, что после турнира победителей вы вернулись бы в Двенадцатый Дистрикт. Сноу заставил бы вас сыграть свадьбу, но это не успокоило бы его. Плутарх сделал бы из вашей семейной жизни какое-нибудь шоу. Сперва бы ты говорил «Хороший поцелуй, Китнисс, я почти поверил в него», она отвечала бы тем же. Потом, после свадьбы, рано или поздно, камеры залезли бы в вашу спальню. Ты бы говорил ей: «хорошие стоны, Китнисс, я почти поверил». Или: «да, в такой позе отдаются только влюбленные». Что ты ржешь? Мне легко это представить. Потом была бы Квартальная Бойня, в которой вы были бы менторами, а Сноу придумал бы еще какой-нибудь кровавый трюк. Я бы ушел на пенсию, но помогал вам участвовать в убийствах малолетних. У Китнисс начались бы истерики, депрессии – признай, она с самого начала была склонна к этому. Победил ли ваш трибут, или оба бы погибли, не имеет значения. Капитолий не оставлял бы вас в покое, а потом, когда интерес к вам немного бы угас, Сноу начал бы продавать Вас. Вместе. Или по отдельности. Ни один победитель голодных игр не жил спокойно после того, как побеждал. Все мы проходили через одно и то же. У всех у нас иной раз возникала в голове одна и та же мысль – лучше было умереть на Арене, чем выжить. Голодные Игры никогда не заканчиваются, Пит. Никогда.

Используя воображение художника, Пит рисует в голове картины, которые видит его бывший ментор, и внутреннее содрогается от их жестокой правдоподобности.