Приз Гора

Она осторожно поднесла руку к лицу. Те пигментные пятна, с которыми она уже успела примириться, исчезли. Морщин на лице стало заметно меньше, складки на горле разгладились. Да и все тело ощущалось совсем по-другому. Оно, казалось, стало немного более гибким, упругим и мягким. И даже суставы, нередко доставлявшие ей столько беспокойства, теперь нисколько не мучили ее. И дело было даже не в том, что в ее теле больше ничего не болело или не ломило, сколько в том, что у нее появилось странное ощущение того, что теперь внутри нее произошло что-то особенное, что ее тело теперь, скорее всего, не сможет причинить ей столько страдания, как это имело место в прошлом. Разумеется, такая догадка, такой намек, такая робкая надежда, вполне могла оказаться иллюзорной.

Увы, ей не оставили много времени на обдумывание ее поразительной ситуации, начав уроки почти сразу. На сей раз к ней пришли только три молодых женщины, и это были не те же самые, что приходили к ней прежде. Кроме того, хотя они и обращались к ней с уважением, но уже не казались столь же почтительными, или заинтересованными в том, чтобы угодить ей, как это было с их предшественницами. С этими женщинами у нее уже не было тех же легких дружественных отношений, как с предыдущими. Например, они похоже, не видели ее в роли достойной пожилой женщины, наделенный правом уважения в силу ее прожитых лет и слабости. Так же заметно было и то, что они не расценивали ее как кого-то бывшего выше их. Кроме того, эти новые наставницы, по сравнению со своими предшественницами, оказались еще и менее терпеливыми в отношениях с ней. И одеты они были скорее в том же стиле, что и она, в простые белые платья, из подобной материи, и такой же длины, с одним исключением — у них не было рукавов. Вороты их платьев были округлены так же, как у нее. Благодаря тому, что подолы их платьев скрывали ноги только до середины икр, женщина мгновенно обнаружила, что их левые лодыжки, окольцованы, точно так же, как и ее собственная. Кстати, две из них говорили по-английски.

Теперь ее начали учить тому, что в этом мире известно как «Первое Знание», являвшемся тем уровнем понимания мироустройства, который распространен среди большинства людей этой планеты, и включавшему в себя знание мифов, историй и знаний общего порядка. Также, они давали ей знания о животном и растительном мире, внешнем виде, ценности и опасностях с ними связанными. Последние уроки часто сопровождались демонстрацией картинок и образцов. Определенные виды животных, как и рассказы об их особенностях, она почти сразу же выбросила из головы, посчитав их частью мифологического фона планеты, сведения о котором она получила несколько раньше. Женщина была уверена, что такие животные в принципе не могли существовать в реальности, змеи почти в сто футов длиной, шестиногие чем-то похожие на ящериц, ночные хищники, гигантские похожие на ястреба птицы и тому подобные нонсенсы. Кроме того, ей давали некоторое понимание социального устройства и традиций, распространенных в местах, которые они назвали «высокими городами». В частности она узнала о кастовой системе, существовании кодексов чести и прочим нюансам здешней жизни, к которым местные жители очевидно относятся крайне серьезно. Кстати, они обошли стороной один аспект социальной структуры или, возможно, будет лучше сказать, культуры, к которой она почти наверняка должна была бы проявить наибольший интерес. Имелся в виду тот статус или та ниша, которую ее неизбежно предстояло занять в этом мире, та категория, если можно так выразиться, к которой она сама принадлежала. Возможно, дело было в том, что они получили некие инструкции относительно этого вопроса, хотя я бы не исключала и того, что они могли думать, что она, очевидно женщина умная, уже и сама знала о своем статусе, нише, категории и том, что с этим связано, или, если сказать проще, кем она являлась, просто, абсолютно и категорически. Но, факт есть факт, и в тот момент она понятия не имела, кем была.

— Сколько слов она изучает за день? — спросил молодой человек дежурного, того мужчину, который привел к нему женщину.

— Сто, — доложил тот.

— Теперь поднимайте планку до двухсот пятидесяти, — приказал молодой человек.

От такого заявления у нее даже дыхание перехватило, а рука поднялась в бесполезном протесте.

— Кроме того, — меж тем продолжил мужчина, сидевший на стуле, — проследите за тем, чтобы они отточили ее грамматика. А поскольку, как я предполагаю, ей может потребоваться большее совершенство, то пусть уделят особое внимание построению фраз, которые должны стать более удачными, и, конечно, лучше, чем мне об этом докладывают. Никто не имеет ничего против некоторого невежества и периодической неграмотности в такой как она, вроде случайного неправильного употребления слов или чего-то подобного. Это может быть очаровательно и даже забавно, но важно, чтобы она достигла значительно более высокого уровня беглости, чтобы она могла понимать, немедленно и превосходно, все, что от нее требуется.

— Хотите улучшить ее акцент? — уточнил дежурный.