Приз Гора

«Как я могу объяснять это, такие кардинальные изменения моей жизни и всей моей сущности», — иногда спрашивала она себя, но тогда ответ приходил ясный и однозначный — она была рабыней. И она была счастлива.

«Я должна быть той, кто я есть, — говорила себе Эллен. — Мой господин поставил меня в узкие рамки. Я люблю его за это! Он владеет мной. Мною владеют!»

Стоя на коленях у стены, забытая мужчинами, увлеченно что-то обсуждавшими, Эллен мысленно вернулась назад, к событиям, произошедшим несколькими неделями ранее, в лесу к северу от Венны на подходе к Виктэль Арии, рядом с заброшенным тарсковым загоном.

Она вспоминала избиение, которому ее подвергли и свой первый удар, шокировавший и ужаснувший ее. Это было как ожег, укус змеи, удар током. Эллен едва могла поверить в то, что случилось с ней. Разве они не знали, что она была женщиной Земли? То, что так с женщинами Земли не поступают? А затем плеть ударила снова, и она окончательно перестала быть женщиной Земли, превратившись во всего лишь наказанную гореанскую рабскую девку.

Тогда Эллен многое узнала о боли.

Она вскочила на ноги, но не смогла выпрямиться, поскольку была привязана за руки к ограде.

— Вернись на колени! — было приказано ей, и рабыня снова опустилась на колени.

На ее спину обрушился новый удар. Она завопила и опустила голову. Еще удар и девушка запрокинула голову, потом, захлебываясь криком и рыданиями опустила ее. И в следующий момент плеть укусила снова.

Теперь она знала, что ее владеют, и владеют полностью.

— Пожалуйста, нет, Господин! — рыдала Эллен. — Я буду хорошей! Я буду послушной, полностью и во всем! Вы будете во всем мною довольны! Я буду стараться, я приложу все силы, чтобы быть хорошей рабыней! Пожалуйста, не надо, Господин!

Да, с ней разобрались, полностью и окончательно.

Но плеть упала снова. Не так-то легко избавить себя от нее, если она приступила к исполнению своих обязанностей!

«Он — мой господин, — думала она. — По-настоящему, мой господин!»

Эллен душили неудержимые рыдания.

И вдруг, как бы странно это ни показалось, посреди этого океана боли, рабыня почувствовала внезапный невероятный восторг и удовольствие. Она вспомнила, как сама, не раз, в глубинах своего сердца, испытывала странное желание, быть наказанной, подвергнуться порке, оказаться в тени плети ее господина! Таким образом, она, внезапно, казалось, ощутила всей своей женственностью и рабскостью, что это могло быть с ней сделано, и что она, самка, та, кому природой заведено быть покорной самцу, стала причиной его неудовольствия и теперь заплатит за это.

«Я принадлежу ему! — с восторгом думала Эллен. — Как еще он может научить глупую рабыню, что она — его собственность? Так он доказывает мне мою рабскость! Так он доказывает мне свое право собственности на меня! Теперь я знаю, что я — рабыня, и что он — мой господин! Я жаждала этого наказания, этого подтверждения, этой демонстрации! Да, да, Господин, я признаю себя рабыней, вашей рабыней! Вы поставили свою бескомпромиссную печать на мою рабскость!»

Снова и снова вспыхивала боль, и рабыня вскрикивала, рыдала, тянула веревки и дрожала от боли.

Эллен не могла сказать, сколько ударов было ей нанесено. В каком-то полубреду она почувствовала, что ее запястья отвязали от жерди, но оставили связанными одно с другим. Некоторое время девушка пролежала на животе под жердью, вытянув вперед связанные запястья, стеная и трясясь от рыданий. Затем она почувствовала, что ее потащили. Под ее животом зашуршали опилки и трава. Ее неспособное сопротивляться тело, протащив под жердями ограды, поволокли к центру тарскового загона. Там, к страданию Эллен, она была перевернута на спину, а ее запястья подняли вверх, оттянуты за голову и привязаны к шесту. Затуманенными страхом и болью глазами она посмотрела на своего хозяина, возвышавшегося над ней.

— Говори! — рявкнул он, сердито.

— Спасибо, Господин! — всхлипнула девушка с ужасом глядя на него снизу вверх. — Спасибо, Господин! Спасибо за то, чтобы наказали меня!

Мужчина зло отшвырнул от себя плеть, а затем присел подле нее. Ноги Эллен резким рывком были разведены в стороны. Он не был нежен с нею.

Закончив, Селий Арконий оставил пребывающую в полуобморочном состоянии девушку в тарсковом загоне в одиночестве. Эллен с трудом, подвывая и заливаясь слезами, повернулась на живот, чтобы избавить свою горящую огнем спину от контакта с грязной, грубой, поверхностью загона.

Там она провела всю ночь.

На рассвете следующего дня к ней подошел Порт Каньо. Первым делом он протер ее спину и тело влажной тряпкой, охлаждая и очищая кожу, и только после этой процедуры освободил Эллен.

Не дожидаясь приглашения, она приступила к своим обязанностям.

Она привела в порядок лагерь, развела огонь в костре, разложила шампуры, вскипятила воду и приготовила завтрак мужчинам. Пока те ели, рабыня, опустившись на колени около их одеял, поцеловала каждое, встряхнула, тщательно свернула и уложила в фургон.

Лишь закончив со всеми делами, Эллен возвратилась к костру. Здесь ее ждали две мелких миски, одна с водой, другая с горсткой жидкой каши.