Приз Гора

Но Селий снова опустил ее руки на пол по обе стороны от ее головы, и Эллен больше не осмелилась поднять их. Девушка поняла что следует вести себя, как если бы она была связана его желанием.

Ее тело задрожало от разочарования.

— Господин? — прошептала Эллен.

Он вытащил гребешки из ее волос, а сами волосы разбросал вокруг нее по полу. Затем Селий снова собрал их и убрал под спину девушки.

Эллен удивленно уставилась на него.

Он встал, выпрямившись во весь свой немаленький рост. Каким высоким, каким сильным, каким могучим казался Эллен, возвышавшийся над ней мужчина.

— На колени, — скомандовал Селий Арконий.

Не мешкая ни секунду, испуганная девушка приняла первое положение. Теперь она стояла перед ним на коленях, его рабыня, голая если не считать ошейника.

— Я могу говорить? — срывающимся от волнения голосом спросила она.

— Да, — разрешил Селий.

— Я прошу разрешения пойти к рабскому кольцу моего господина, — прошептала девушка.

— Нет, — неожиданно отказал он.

— Господин? — опешила Эллен.

— Нет! — рявкнул мужчина. — Нет!

Внезапно он шагнул к рабыне, сгреб ее в руки и закричал:

— Я не могу ждать! Я не желаю ждать! Я хочу тебя сейчас! Немедленно! Я хочу тебя сейчас же в это самое мгновение!

Он немного отстранил Эллен и окинув ее жадным взглядом, крикнул:

— У меня нет сил ждать пока Ты дойдешь до рабского кольца! — заявил он.

— Я всегда у вашем кольца, Господин! — воскликнула рабыня.

— Я не смогу ждать даже те мгновения, что нужны на то, чтобы прикрепить цепь к твоей шее, чтобы замкнуть браслет на твоей лодыжке! — пробормотал он, прижимая свои губы чуть выше ее ошейника, глубоко и властно вдавливая их в горло Эллен.

Как же рабски ей хотелось в тот момент почувствовать себя беспомощно его, быть связанной, быть полностью подчиненной!

— Нет, нет, Господин! — всхлипнула рабыня. — Прикуйте я! Посадите меня на цепь, пожалуйста!

— Что? — опешил мужчина.

— Прикуйте меня, Господин пожалуйста!

Его лицо расплылось в довольной улыбке.

— Моя любовь к вам — вот узы в тысячу раз более сильные, чем цепь на моей шее, чем кандалы на моей ноге! — воскликнула рабыня, глядя на своего господина безумными от потребностей глазами. — Но я хочу цепь! Я прошу о цепи! Я умоляю о кандалах!

— Какая же Ты рабыня! — засмеялся Селий.

— Да, да, рабыня, рабыня! — задыхаясь, проговорила Эллен. — Ваша рабыня, ваша рабыня!

Тогда, громко захохотав, он подхватил ее на руки и легко, без напряжения понес беспомощную рабыню в спальню. Эллен, едва оказавшись на его руках, вцепилась в него и принялась покрывать его страстными, жадными поцелуями.

Уже через считанные мгновения, после того как она была брошена на кровать, цепь сомкнулась на ее шее, а браслет кандалов на лодыжке!

— Только, не на кровати, Господин! — простонала Эллен.

— Молчи! — зарычал мужчина, и, обезумевший от страсти, ударил ее по щеке так, что голова девушки мотнулась в сторону.

Но Эллен тут же повернулась к нему лицом и, не обращая внимания на кровь, наполнившую рот, продолжила целовать его тело, оставляя на нем маленькие, ярко красные печати.

Селий, обхватил рабыню руками и издал радостный, громкий, почти звериный рык. О, как нетерпелив он был с нею. Эллен была взята немедленно, под его крик удовольствия и избытка чувств от обладания ею, его приобретенной рабыней. А она, вцепившись в него руками и ногами, прижимаясь к нему всем телом так плотно, как она только могла, в экстазе и восхищении своего использования, прикованная цепью за шею и за ногу, как бесстыдная рабыня, отдалась ему, со всем изобилием отдающейся рабыни, с тем экстазом, к которому рабыня приговорена, с тем наслаждением, с которым рабыня должна отдаваться, с тем удовольствием, которого не может познать ни одна женщина, пока она не станет рабыней. И Эллен отдавалась, отдавалась, и отдавалась!

— Ты — свободная женщина? — спросил ее хозяин.

— Нет, Господин, — прорыдала Эллен. — Я — рабыня, ваша рабыня!

— Хочешь, я освобожу тебя? — поинтересовался он.

— Нет, Господин! — ответила рабыня. — Лучше оставьте меня в своем ошейнике!

— Можешь не беспокоиться, моя никчемная маленькая варварка, — усмехнулся Селий. — Оставлю. Непременно оставлю!

— Да, Господин! — всхлипнула она. — Да, Господин!

А вскоре уже снова превратилась в извивающуюся в его руках рабыню, простую рабыню, ту, которую я так хорошо знаю, ту, которую ее господин продолжает называть «Эллен», поскольку ему это имя кажется подходящим для его страстной, благодарной, восторженной рабыни, той, что была его, той, что была мною.

Много раз за ту ночь, разными способами, иногда резко, иногда длительно, была она подчинена его желаниям и удовольствиям. И она служила ему, часто, интимно, со всей своей рабскостью и жаждой.

* * *

Вот и прошла пора заканчивать этот рассказ.