Приз Гора

Женщина быстро подскочила на ноги и торопливо покатила столик перед собой вдоль по коридору. Но затем, услышав за своей спиной смех охранников, замедлила темп. Признаться, она была смущена тем, что показала себя нетерпеливой рабыней, торопящейся поскорее вернуться к своему хозяину. Однако стоило ей только миновать изгиб коридора, и она припустила пуще прежнего. «Ты что, нетерпеливая рабыня, Эллен?», — спросила она себя, поскольку теперь она была Эллен, и она уже привыкла думать о себе именно так. «Конечно, нет!», — возмутилась она своим же собственным вопросом. «Я не должна бежать к нему, словно обычная влюбленная рабыня, беспомощная, задыхающаяся шлюха, страдающая от сжигавшего ее жара!», — в немом крике ругала она себя, но не снизила своей скорости ни на волос. «Для меня будет не самым разумным решением, заставить ждать рабовладельца», — быстро убедила она себя. Впрочем, следовало признать, что поступить так, действительно, было бы для нее не самым мудрым решением. «Если я задержусь с возвращением, он, ведь и в самом деле, может наказать меня плетью!» — мелькнула у нее разумная мысль. Вот только почему мысль о том, что она могла быть наказана за опоздание, так взволновала ее? Дело даже было не в том, что ее захотелось почувствовать боль от укуса тугой кожи, по крайней мере не теперь, а в том, что она была взволнована тем, что была рабыней и должна бояться этого. «Мир такой сильный, такой властный, — думала Эллен, — и я должна повиноваться ему! Он полностью доминирует надо мной. Перед ним я могу быть только той, кто я есть, беспомощной покорной рабыней! Интересно. Интересно, это уже „жар“? Мог ли у меня, учитывая то, кем я была на Земле, высокой, представительной, холодной, возвышенной, строгой, инертной, фригидной дамой, теперь начаться „жар“, говоря вульгарно — течка? Могла я к этому моменту превратиться во всего лишь одну из низких девок, в обычную влюбленную рабыню, в одну из тех сук, что сходят с ума от течки? Нет, конечно! Но что если да, что если я уже „потекла“? В любом случае для меня разумнее всего будет как можно быстрее вернуться к моему господину». И она почувствовала странное очарование о того, что подумала о нем так запросто, так непосредственно, как о своем господине. Но следующая мысль заставила ее вздрогнуть. Она уже слишком хорошо знала, что он по правде, действительно, был ее господином. Она принадлежала ему полностью.

* * *

Эллен стояла на ковре перед его стулом на коленях. Она стояла перед ним на коленях, голая, в ошейнике, в принятой для гореанской рабыни для удовольствий позе, откинувшись на пятки, выпрямив спину, подняв голову, ладони рук прижимая к бедрам и широко расставив колени.

Несколько по-другому ведет себя рабыня, известная в «высоких городах», или в «городах башен», и ориентированная на более домашние задачи, называемая «рабыней башни». Ей разрешают вставать на колени, плотно сжимая их. Однако стоит ее хозяину, возможно как-нибудь вечером, приказать ей расставить колени, она понимает, что спектр ее обязанностей расширился. У Эллен давно не оставалась никаких заблуждений относительно того вида рабынь, к которому она относилась. Конечно, ее работы в целом включали все то же самое, что обычно исполняет рабыня башни, однако учитывая то как именно от нее требовали стоять на коленях, спектр ее обязанностей, если можно так выразиться, простирался гораздо шире этого. И даже до того, как Эллен сообщили, что теперь она — рабыня для удовольствий, она сама, исходя из характера ее обучения, с легкостью вычислила вид рабыни, к которому ей было назначено принадлежать. Было довольно странно, стоять перед мужчиной широко расставив колени, и пребывать в каких-либо сомнениях относительно этого. Кроме того, она хорошо запомнила, какими глазами смотрел на нее молодой человек в те далекие времена, когда еще был ее студентом. Так что у нее не было ни малейших сомнений относительно природы рабства, в котором он будет ее держать.

А теперь она ему принадлежала. И теперь она стояла перед ним на коленях в обычной для таких рабынь позе.

— Как тебе понравилось служить тем образом, каким Ты это делала этим вечером? — поинтересовался Мир. — Голой, в такой комнате, мужчинам в смокингах и женщинам в вечерних платьях?

— Я могу говорить с некоторой свободой, Господин? — уточнила Эллен.

— Можешь, — разрешил он, — по крайней мере, в настоящий момент.

— Вы действительно владеете мной, ведь так? — спросила женщина.

— Да, — кивнул Мир. — Конечно.

— Меня это оскорбляло, — заявила Эллен.

— Ты должна научиться служить нагой, — развел он руками. — Ты ведь рабыня.

— А вам самому доставило удовольствие выставить меня в таком виде, служить именно так? — полюбопытствовала она.

— Конечно, — не стал отрицать он.

— Вам понравилось заставлять меня делать это? — уточнила женщина.

— Да, — кивнул он. — Наблюдать за тобой, за тем как Ты обслуживаешь нас голой, доставляло мне большое удовольствие. Существует немало удовольствий, связанных с доминированием. И это, моя дорогая бывшая учительница, одно их них.