Приз варвара (ЛП)

Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, своими губами легонько касаясь моих.

— Если хочешь сейчас остановиться, это еще возможно.

Я улыбаюсь ему, глядя на него снизу-вверх.

— Этого точно не произойдет. Я объявляю тебя своей парой. Хочу чувствовать тебя внутри себя.

В ответ на это Салух целует меня напористым поцелуем, своими зубами слегка царапая мою нижнюю губу. Он поднимает голову и на мгновение закрывает глаза, словно собираясь с духом, после чего смотрит на меня.

— Я могу сейчас… овладеть тобой?

Прикусив губу, я киваю ему головой. Я хочу этого. Я хочу его. Я прикасаюсь к его щеке, преисполненная любви к этому мужчине, такому нежному, но с собственническими наклонностями. Он просто создан для меня. Когда он, протянув руку между нами, пристраивает свой член ко входу в мое тело, я раздвигаю ноги пошире. Кровь стремительно несется по моим венам, и меня переполняет дикое желание, чего я не ожидала. У меня такое ощущение…. словно вот-вот должно произойти что-то очень значимое. Словно я сейчас снова собираюсь кончить.

Но это какая-то глупость, потому что он еще даже не проник в меня. Я просто в предвкушении, что мы наконец-то будем вместе, прихожу я к решению. Проведя рукой по его великолепным, густым волосам, я скольжу руками по его мускулам, просто радуясь тому, что могу прикасаться к нему и дразнить его крупное, прекрасное тело.

Я чувствую, как он прижимает ко мне головку своего члена, после чего слегка подталкивает. Как только он это делает, мое сердце начинает колотиться сильнее. И еще интенсивнее, даже тогда, когда я задыхаюсь от ощущения, что он входит в меня. Он продвигается медленно, но это не умаляет тот факт, что он оснащен не как человек, и все в нем огромное. В то время, как он дюйм за дюймом погружается в меня, я ощущаю, что я практически полностью растянута, мое тело напряжено, а кровь прямо-таки несется по моим венам, и чувствую я себя так, будто вот-вот взорвусь.

Затем его глаза встречаются с моими, и вдруг я осознаю, что… я не единственная, чье сердце колотится. Я его слышу. Оно стучит так громко и так быстро, что…

Оно не стучит. Оно мурлычет. Я тоже мурлычу.

Мы резонируем.

Ахнув, я кладу руку ему на грудь, поверх его сердца.

— Салух!

— Я это чувствую, — рычит он сквозь стиснутые зубы. — Я знал. Я всегда знал, что ты моя, Ти-фа-ни.

Счастливое рыдание вырывается из моего горла, и я обнимаю его за шею.

— Ты знал! Ты знал, а должна была прислушаться к тебе. Ох, я так сильно люблю тебя.

Его губы касаются моих.

— Это ничего не меняет. До резонанса ты была моей, и ты все еще моя.

— Твоя, — плачу я, и слезы текут по моим щекам. — Я вся твоя. — Я выгибаю спину. — Возьми то, что принадлежит тебе.

В ответ на это тело моей пары поверх меня напрягается.

— Что? Что с тобой?

Прижавшись лбом к моему, он закрывает глаза.

— Дай мне минутку. Этот резонанс…

Я все понимаю. Резонанс — несмотря на то, что он такой потрясающий и всецело желанный — мешает ему сохранять над собой контроль. Как-никак, он девственник, и это его первый раз. А учитывая, что резонанс обостряет происходящее? Неудивительно, что ему приходиться бороться за контроль. Я провожу рукой по его боку, гладя его, потому что, похоже, не могу удержаться. Я наверняка умру, если сейчас перестану прикасаться к нему. Это подождет.

Прямо здесь, прямо сейчас я чувствую завершенность. Моя пара похоронена глубоко внутри меня, моя грудь резонирует ему, а мир полон чудес и возможностей.

Салух неглубоко вонзается в меня, затем снова замирает.

— Я… не представляю, — начинает он, и тут же испускает стон. — Ты… но…

— Ты молодец, — шепчу я, поглаживая его по щеке, лбу и волосам. Боже, я просто хочу продолжать прикасаться к нему, везде, где только могу дотянуться. — Мы можем сделать это и по-быстрому. Для большего у нас еще вся вечность впереди.

Даже когда я просто произношу эти слова, они поражают меня своей дивностью. У нас еще вся вечность впереди. Теперь мы абсолютно, однозначно принадлежим друг другу. Наши кхаи создали из нас пару, и нет ни единого шанса, что другой мужчина когда-либо сможет встать между нами. Мне хочется смеяться от чистой радости этого открытия.

— Ти-фа-ни, я не хочу тебя напугать, — бормочет Салух. — Но… если я пошевелюсь, боюсь, я не смогу двигаться медленно.

Его лоб покрыт потом, на лице видно напряжение. Вены на его шее вздулись, как будто ему приходиться прилагать всевозможные усилия, чтобы, трахая меня, не стать по животному диким.

Но… я не возражаю против того, чтоб он стал по животному диким.

— Салух? — шепчу я. — Наклонишься ко мне?

Он так и делает.

Намотав на кулак его волосы, я прикусываю его челюсть, а затем провожу языком по этой отметке.

Он тихо гортанно рычит, и этот звук едва не теряется на фоне устойчивого грохота нашего резонанса. Мгновение спустя он скалит зубы в рыке, а в его глазах загорается диким огнем.

И он врезается в меня быстрым, жестоким толчком.