Призма Сердца

Харт зажмурился, все сильнее и сильнее давя на предмет внутри пакета, даже не ожидав сопротивления вначале и ощущая, как всё его тело потеет от предстоящего момента. Эти секунды давления растянулись на долгие часы воспоминаний, которые водоворотом разлились в океане памяти Харта. Тепло мамы, когда он был совсем маленьким, когда она позволяла ему засыпать рядом с ним, и даже, всегда уставшая, она находила время, чтобы всегда поиграть с ним, выслушать его. Когда же он стал постарше, несмотря на все неврозы от городской жизни и суеты, она всегда находила время выслушать его тревоги по поводу некоторых отношений с другими ребятами и девушками, о том, как найти своё место в мире и остаться собой. И несмотря на непрекращающиеся упрёки, ссоры и скандалы, Харт любил это всё, любил возвращаться домой, пусть раз на раз не приходилось, и квартира, в которой он жил, приносила не только радость, но и боль, и…

– Пуф!! – как будто выстрелила детская хлопушка, так сначала показалось Стивену, но затем его восприятие от своей кривизны вновь вернулось к исходной точке и он, вздрогнув, в момент выпустил из своего ума все воспоминания. В мозгу лишь замер ничего не понимающий взгляд матери, которая, подобно тяжелому мешку, рухнула прямо пред ним на пол. Буквально через пару секунд с таким же непонимающим взглядом в коридоре оказался отец, который буквально замер в тот самый момент, когда мешок слетел с руки Харта, обнажив чёрный стальной предмет.

– Сын… глядя под ноги Стивена, ошарашенно чеканил слова отец, – ты, ты чего?

Харт инстинктивно вытянул руку, а его папа инстинктивно закрылся руками, что позволило ему защититься от пули, которая застряла в его ладони. Харт схватил пистолет двумя руками и выстрелил ещё раз, попав на этот раз в ногу. Отец потерял равновесие и рухнул на пол.

Стивен, не теряя времени, быстро подошел к нему и направил дуло пистолета прямо в лоб отцу.

– Ну, вот и хорошо, – первый раз за много лет улыбнулся он своему сыну, – мы с мамой переживали, что с тобой могло что-то случиться. Славу богу, ты в порядке.

Следующий хлопок вышиб из отца Харта весь дух. Стивен медленно опустил ствол, только начиная ощущать лихорадку во всём теле и то, как сильно трясётся рука, которая буквально слилась вместе с оружием. В соседних квартирах началась какая-то суматоха, видимо, выстрелы были достаточно громкими, чтобы вылететь за пределы одного жилища. Тем не менее, Стивена это уже больше не волновало. Ничего уже не могло его напугать, никогда больше. Это осознание, ещё умственно не сформировавшись в его голове, уже нашло отражение в миллионе мурашек по коже и вибрациях, которые гуляли по его телу.

– Прощайте и… спасибо, что дали мне свободу, – выдохнул Харт, покидая навсегда свой дом и входя в новый мир.

141. Заходя в больничную палату, Гелла не ожидала увидеть отца стоящим рядом с проходом. Неужели он так ждал её, чтобы лично поприветствовать?

– Папа… – потянулась девочка к своему отцу, видя, как на его вспотевшем лице дергается странноватая ухмылка. Всё оказалось гораздо прозаичнее, и вместо счастливой встречи и слов благодарности за очередное посещение, Геллу встретил мощный приступ рвоты Фрэнка, который заставил его выблевать прямо на белоснежный пол госпиталя коричнево-кровавую массу.

– Чё стоишь? – дрожащим голосом проговорил Фрэнк, – Гелле повторять не стоило, и она пулей вылетела из палаты за санитарами. Иногда ей думалось, а не лучше было бы оставить отца в покое и позволить дожить отпущенные ему месяца в нормальном состоянии, ожидая, когда эфирный приступ нанесёт свой сокрушительный удар, чем позволять ему существовать день ото дня на препаратах, которые превратили его внешне в обтянутый кожей скелет с лысой черепушкой, а внутренне – в раздражительного и гневного зануду, который теперь обладал целым спектром различных недугов благодаря ядам, разгуливающим по его крови, которые безуспешно пытались убить эфирный вирус, по пути уничтожая все здоровые ткани, что попадались на пути.