Призма Сердца

– За разумную плату, естественно, – кивнул молодой правитель.

– Двойник.

– Именно, – улыбнулся Харт, щёлкнув пальцами. Тут же вокруг собрался персонал, который за считанные секунды убрал всю грязь вокруг и поставил новые, ещё более роскошные столы с более редкими яствами.

– Значит. Значит… – Гелла задыхалась.

– Да, дорогая, никого вы не убили, – по-отечески произнёс старый Харт, подойдя и положа ей на плечо руку, которая, несмотря на свой легкий вес, чугунной тонной легла на тело девушки, – но… – ледяным голосом проскрежетал Харт.

Лёгкость от того, что никто не пострадал от секундного гнева, тут же сменилась на тревогу. Харт приблизился к самому уху Геллы и прошептал, пронзив своими словами сердце Геллы: «Теперь ты такая же, как я».

67. – Ты ведь такая же, как я. Правда, Мам?

– Правда. Правда, – поцеловала в макушку своего сынишку Гелла.

– Тогда почему ты не любишь сладости?

– Боится растолстеть твоя мамочка, – крикнул с кухни Брайан.

– Аааа, – прищурился мальчик, – где ты боишься потолстеть? – тут, а может, тут? – начав щекотать свою маму, паренёк и забыл совсем, что и его мама была не промах, и уже через пару секунд, взвизгнув от обратной щекотки, мальчик уже убежал к своему отцу искать защиты.

– Не уйдёшь! – кинувшись следом за ним, хохотала Гелла.

– Эй, девочки-мальчики, потише! – подняв руки, защитил своего сына Брайан.

– Он первый начал, – погрозила пальцем Гелла.

Сынишка же скорчил рожицу и высунул язык, давая понять, что теперь он в полной безопасности под защитой отца.

– Вот только выйди с кухни, молодой человек, – выпрямившись, погрозила Гелла, – получишь своё.

– Не сомневаюсь, – вновь скорчил рожицу мальчик.

– Вот вырастет твой сын, будет так же с девочками обращаться! – пожаловалась Гелла.

– А как ещё с вами обращаться? – засмеялся Брайан, – да, сын? Дай пять.

– Вот именно! – ответил на мужской хай-файв мальчик.

– Ну, сейчас вы тогда уже оба у меня получите! – в следующее мгновение оба мужчины уже вылетели с кухни в коридор, где юркая мамаша всё-таки изловила их на диване.

– Ну что, сдаетесь? – прижав обоих, с триумфом и гордостью спросила девушка.

– Да-да, – поднял руки отец семейства. – Сдаемся. Сдаемся!

– То-то же, – удовлетворенно рухнула на диван посередине Гелла.

Маленький озорник тут же лёг ей на коленки, а Брайан, потянувшись, приобнял за плечо, поцеловав её в шею.

– Теперь понятно, кто в доме хозяин? – подмигнула девушка.

– Мы все, – парировал Брайан.

– Считается, – потрясла головой Гелла.

– Я есть хочу! – переключился на самое важное мальчик.

– ДА? – потрепала девушка по голове своего сына, – а большой Би хочет чего-нибудь вкусненького?

68. Брайан лежал, глядя в потолок, на диване в комнате с выключенным светом. И, несмотря на то, что он не ел уже сутки, ужин, который он планировал провести со своей женой, был утерян навсегда. До сих пор не веря в то, что он остался один, он продолжал смотреть на свет фонаря, что застыл на потолке, пытаясь найти во всём происходящем хоть какой-либо смысл и, самое главное, ответ на вопрос: что делать дальше?

Не находя его, журналист продолжал прокручивать в голове все сцены из совместной жизни и думать, как стоило поступить в той или иной ситуации, но в итоге приходил к выводу, что ни в одной из прошлых ситуаций он не мог, просто не сумел бы повести себя как-то иначе. А значит, вспоминать всё это – дело пустое и лишь очередной повод ранить себя. Не видя никакого выхода из замкнутого круга своих собственных мыслей, Брайан поднялся и включил музыку, способную хоть немного отвлечь его от всего, что ему предстояло: поиск новой спутницы жизни, сложности, связанные с разводом, наверняка не одна ссора и вновь потраченные нервы. Возможно, даже дойдёт и до убийства или самоубийства. Нет. Тут же одернул себя Брайан, у тебя же есть сын. Да и ты просто труслив для такого. С этими мыслями он плыл в потоке грохочущего проигрывателя из комнаты в комнату, собирая из осколков воспоминаний ту квартиру, где жили счастливо он, его жена и сын. Параллельно с этим в квартиру проникал нарастающий гул сирен, который тем не менее не нашёл никакого отклика в сознании Брайана.

Он сейчас был у матери Геллы.

– … может попросить её поговорить с дочерью? Она ведь любит меня и наверняка будет не на стороне своей дочери. Нет! Это уже совсем жалко. Ещё даже хуже, чем попытаться сделать с собой что-нибудь. Тогда уж лучше … – мысли Брайана прервал голубоватый свет, пролившийся из окна, чьё появление предрекло бурчание желудка, – неужели уже утро? Прошло уже около 10 часов с тех пор как Гелла… А, чёрт с ней! – Взъерошил волосы Брайан и, ощущая болезненное недосыпание, направился на кухню.

Достав из холодильника пару бифштексов и подогрев их, он рухнул перед коммуникатором и настроил свой любимый независимый канал новостей. Однако его тут же перекинуло на центральный государственный канал. На заднем плане виднелся герб Империи с пронзённым мечами сердцем, которое охранял ромбический щит с глазом. На переднем фоне крупным планом камера взяла изображение лица Императора.