Печати на запястьях затрещали, кожа стала сухой, как наждачная бумага. Резкая режущая боль пронзила руки, сухой воздух расцарапывал горло. Закусив губу, я с усилием попробовала подняться, но девушка придавила меня к земле.
– Тише, Дора, – сказала она. – Давай заключим сделку.
Из уголка рта у меня бежала струйка крови. Черно-белый огонь загорелся на кончиках пальцев, на теле, хаотичными потоками срываясь из стороны в сторону, я попробовала хотя бы в знак отрицания покачать головой, но вместо этого согласно кивнула.
Она была в моей голове, наши разумы сплелись так плотно, что я почти перестала различать, где проходит граница меня, и где начинается она. Девушка перехватила меня за руку, нежно улыбаясь, переплела наши пальцы. Белый огонь заплясал на ее коже, глаза засветились изнутри лунным светом.
– Давай заключим сделку, – прошептала девушка. – Я, сестра света Рахель, из рода Деметры, подарю тебе жизнь. А ты обретешь свое наследство. Сделка, полукровка Пандора, дочь Люциана Неверящего?
Я хотела ответить нет, и с губ сорвалось что-то, отдаленно на это похожее.
А потом всё исчезло.
Глава 2
Пойманная
Чернота опустилась на меня, и в этой черноте не было моего тела, только сознание, и страх – первобытный, переполняющий с головы до ног. Потом я почувствовала комья крови, выталкиваемые из раны на животе. Я закашлялась, поперхнулась. Тело подбросило вверх, я села и, прижав руку ко рту, я попыталась удержать внутри рвотные позывы. Склизкий ком всё не глотался, и я отвернулась в сторону, выплевывая наружу жидкие вязкие комки. Я натянула рукав кофты на ладонь, утерла рот и медленно повернула голову.
Осколки стекла торчали из коленки. Тела лежали на полу, темная кровь рисовала причудливые узоры, подсыхая на каменной плитке. Мухи гудели, садясь на мертвых. Одна приземлилась на мое плечо. Я передернула им, сгоняя ее. Противное жужжание раздалось над ухом, и я взмахнула плечом еще раз, но оно, словно каменное, едва мне подчинялось.
Ко мне постепенно возвращалось зрение и слух, муть в глазах развеивалась. Я увидела светлого дэва, спешащего ко мне, сквозь дымку четко разглядела татуировку на шее. Символ меча, вписанный в красный треугольник, носят Хранители.
Меня снова замутило, и я прижала руку ко рту, зажмуриваясь. Дэв коснулся моего виска.
– Ты в порядке? – спросил он, в голосе звенело беспокойство.
Я отрицательно помотала головой. Упершись рукой в пол, я попыталась подняться, но неведомая сила тянула меня обратно. Я бы упала, но он подхватил меня под лопатки. Нервные окончания в спине среагировали на это движение, но странно, не так, как я привыкла. Вздрогнув всем телом, я дернулась, и ощутила незнакомые позвонки, о существовании которых то ли не подозревала, то ли не была способна их прежде прочувствовать.
Дэв что-то говорил, но я его не слышала. В оглушительном звоне, гудевшим в моих ушах, я не слышала ничего. Я обернулась через плечо. Мои глаза широко расширились, рот приоткрылся от удивления, и новая волна шока и страха окатила меня, бросая в холодный пот.
Два крыла развернулись за моей спиной – мокрые, покрытые черной жидкостью, что слетала с них во все стороны. Рука непроизвольно сжалась, стискивая край кофты, а с губ сорвалось громкое и неприличное слово.
– Эй, – нежным движением мужчина поймал меня за подбородок, поворачивая лицо ко мне. – Полукровка, ты меня слышишь? Пойдем, нужно оказать помощь.
Сердце в груди пропустило удар, и этого хватило, чтобы кислород закончился. Я закашлялась, выплевывая новые комки черной грязи на себя. Мужчина просунул руки под мои колени и талию, и подхватил меня на руки, медленно вставая.
– Я сама могу идти, – я вцепилась ему в плечи, пытаясь удержать равновесие. – Поставьте меня, пожалуйста.
– Ты сейчас не удержишь равновесие, – строго, но спокойно произнес он. – Это ведь новое приобретение. Даже не высохли еще. Хотя поздно ты их отрастила, обычно лет в тринадцать уже справляются.
Он понес меня в сторону, и я попыталась сосредоточиться на том, чтобы меня не вырвало на себя снова. Я опустила голову вниз, смотря на живот. Сквозь порванную кофту просвечивала кожа, покрытая черной жижей. Черная жижа была у меня во рту, осталась на юбке, и я была уверена, что в волосах ее тоже полно.
Дэв опустил меня на кушетку, и повернулся к девушке в униформе врача. Она кивнула ему, развернулась, и склонилась надо мной.
– Повезло тебе, – сказала она, поднимая верхний край кушетки так, чтобы я могла сидеть. В спину упиралось два жестких отростка, ощущение было такое, будто бы я рюкзак неправильно собрала. – Твоя мама нефилим, да?
– Без понятия, – соврала я, мотая головой. – Я ее не знала.
– Точно нефилим, – сказал мужчина. – Видишь какая она высокая?
– Последи за светом, – врач посветила фонариком мне в глаза. – Думаю, физически ты будешь в порядке.
– Она потеряла много крови.
– Морены, Хранитель. Не люблю, когда равняют с обычной кровью.