Призмы Шанбаала

– Когда созреешь дать мне обещание вечной защиты, скажи, – хрипло ответила мне девушка, но уголки ее губ дернулись, обозначая, наверное, улыбку.

Я уже приготовилась уходить, как вдруг нас с Персефоной почти кольцом окружили – девушка, что врезалась в меня в первый день, с кошачьими ушами, а рядом с ней всё тот же суккуб, у которого лицо чем-то напоминало мышиную мордочку. Но я догадывалась, что на мышь он похож только для меня, а для других наверняка божественно красив.

– Здравствуй, сахарок, – бархатным ласковым голосом произнес он, кидая в мою сторону такие взгляды, что я безо всякой магии смутилась. – И привет, очаровательная прелестница!

– Асми, не клей девчонок, – взвизгнула красноволосая девушка.

Она подпрыгнула ко мне, хватая чуть ниже уровня плеч. Она была такая маленькая, такая хрупкая и худая, такая вертлявая, что вряд ли бы могла составить мне конкуренцию в рукопашной схватке. Ярко-желтые кошачьи глаза впились в мои, и я невинно улыбнулась, нервно косясь на ее когти. Я нормально отношусь к зверолюдам, но побаиваюсь, что они могут нечаянно ранить. Что мешает ей сточить когти?

– Ты была такая крутая! – продолжила верещать незнакомка. – А он тебе – носи форму! А ты ему – это нечестно! А он тебе р-р-раз! А ты ему – р-р-раз! Никогда не видела такую полукровку, которая язык не в…

– Иштар! – предупреждающе сказал суккуб.

– Ну, никуда не засунула, – ни капли не смутившись, продолжила говорить она. – Так что ты вообще!

– Но я всё равно не понимаю, зачем ты полезла свою девушку защищать, – бархатным голосом вторил ей парень.

– Я не ее девушка, – зашипела Персефона.

– Я бы любого полезла защитить, – сказала я. – Это было несправедливо.

– Тебе не надо никого оборонять, – Персефона повернулась ко мне. – Это нормальная практика воспитания в Загранье, тебя что, никогда родители не били?

– Никогда, – отрезала я. – Тем более, если наказывать, то всех. А там не только ты была без формы. Вон, близнецы тоже без формы сидели.

– Эти «близнецы» из рода Горгоны, – Асмодей закатил глаза. – У них достаточно силы, чтобы превратить магистра Громвала в фарш. Ты что, не знала, что можешь получить?

– Я об этом не подумала, – я саркастично усмехнулась. – Последствия для слабаков.

– Я бы сказал, что ты дурочка, но у тебя слишком красивые волосы, – флирт Асмодея почему-то начинал действовать на нервы, и мне чудилась в нем фальшивая актерская игра.

– Да неважно! Главное, что ты крутая! – Иштар схватила меня за руки и как-то странно изогнулась, чтобы заглянуть мне в глаза. – Я Иштар, а это – Асмодей, и мы тебя жуть как запомнили!

– Пандора, мы уже идем? – Персефона презрительно фыркнула. – Нечего якшаться с суккубами и с этим созданием.

– И тебе привет, Персефона, я тебя с Черного бала не видела! – голос Иштар не снизился ни на тон, но нотки, что начали звучать в нем, мне не понравились.

– Не разговаривай со мной, – Персефона резко отвернулась. – Зря ты сюда приехала, Иштар. Никто таких как ты не любит.

– А таких, как ты? – суккуб положил руки на плечи Иштар. – Ты красавица, Персефона, но язык у тебя – рыбье гнилье, – он кивнул на меня, – но зато хоть одну подружку завела. Ты ей сказку про младшего принца спела, как всем остальным, или правду рассказала?

Персефона вспыхнула. Она схватила сумку и быстрым шагом устремилась прочь, я окрикнула ее, но она не повернулась. В груди заворошилось нехорошее предчувствие. Что, если сейчас произойдет что-то нехорошее? Что, если что-то нехорошее уже произошло? И что такого им сделала Персефона?

– Персик! – крикнула я второй раз, мягко высвободила свои руки из рук Иштар. – Ну вы и сволочи оба, конечно!

– Мы не сволочи, – Иштар подпрыгнула на месте. – Мы просто не ладим. И тебе с ней дружить не стоит.

– Не якшайся с аристократами, вот тебе мой совет, – тихо сказал суккуб, глядя мне в глаза.

Я решительно толкнула его плечом, скороговоркой говоря, куда именно он может засунуть свой совет и поспешила за подругой.

Коридоры и лестницы сменялись один за другим, я вылетела на площадь, но ее не было. Я искала ее по территории, но не нашла, и вернулась домой, но дома тоже было пусто. Я пометалась по дому, и сдалась, оставила ей несколько сообщений в сети, а потом села на наш импровизированный диван и стала ждать.

Таким был мой первый день в Академии.

Персефона вернулась посреди ночи. Она не стала зажигать свет, но я услышала цоканье ее каблуков. Приподнявшись на локте на нашей общей кровати, я отбросила пряди волос, упавшие на лицо, и хмуро посмотрела на нее. Персефона уставилась на меня мутным взглядом, а потом отвернулась.

– Можешь ничего не рассказывать, – сонно произнесла я, зевая. – Но, если хочешь, расскажи.

– Рассказать? – она присела на край кровати, теребя край рубашки из черной блестящей ткани.