Признайся, если сможешь

– Значит, все остальное плохо? Я заставляю Междумирье меняться и обрастать драчливыми кустами…

– Пей. – Дарен протянул мне чашку.

– Надеюсь, там яд!

– Зря надеешься.

– Успокоительное, чтобы не плакала?

– Просто чай. По фирменному рецепту.

Я отпила. В желудок бухнулся горячий вязкий сгусток, приятно обволакивая изнутри. Это не чай, а кисель какой-то. Терпкий до головокружения. Фирменный рецепт, да? Ограничилась одним глотком. Пусть кисель будет в чашке, а не в моих мозгах.

– Говори прямо, – потребовала я, – не надо пытаться меня готовить, смягчать углы и прочее.

– Как скажешь. – Дарен посмотрел на меня с некоторым уважением. Или показалось? – Теория подтвердилась. Концентрация энергии Гарда вокруг запредельная, Междумирье активно переключается на новый донорский мир. То, что должно было занять годы, случилось за месяц. Твое присутствие многократно ускорило процесс.

– Ясно… – Я крутанула в руках чашку и допила кисель. До дна. – Мне покинуть Междумирье? Вернуться на Землю?..

Всем будет лучше. И Дису, и источнику магии, и целому миру. И Кеннету, возможно…

– Ну, здравствуйте! – Дарен хмуро изогнул бровь. – С чего ты взяла, что происходящее – плохо? Мы знаем слишком мало, чтобы делать выводы. Возможно, ты, наоборот, помогаешь энергии нового мира прижиться в Междумирье и без тебя бы произошло отторжение. Хочешь сбежать обратно в спокойную жизнь? Не ожидал.

– Если бы Междумирье «огардивалось» медленнее, – пробормотала я единственный аргумент, который пришел в голову, – то было бы больше времени подготовиться и переключить источник обратно на Ладос.

– Зато Совет будет шевелиться быстрее, – парировал Дарен, – и решать проблему с перерисованной прорицателями руной, не думая, что в запасе есть еще несколько лет. А то исследования источника идут весьма неторопливо не столько из-за их секретности, сколько из-за повышенной бюрократии.

– А что делать мне?

– Смотреть. Наблюдать. Изучать твой дар. Я готов помогать с этим, чем смогу. Если оно тебе интересно.

– Интересно! Я его изучаю. Кое-что даже получается. Вот, например, сегодня на зельеварении…

И я рассказала про Лизку.

– Хм, – покачал он головой, – как твой куратор я, конечно, должен тебя отчитать. Но как прапраправнук Шелана – хвалю. Ты умеешь осмысленно менять реальность. По мелочам пока что, но сам принцип ухватила. Впечатляет!

– Помнишь, ты говорил, что Зеран Шелан оставил семье некие записи? – пошла я ва-банк. – Мне бы они очень пригодились. Чтобы разобраться… с даром…

– Я изложил тебе все полезное из его дневника в пещере у источника.

– Но…

Дарен щелкнул пальцами, воздух рассек зигзаг пространственного кармана. Оттуда выпал блокнот в потрепанной кожаной обложке, прямо ему в ладонь.

– Держи, – он вложил его мне в руки, – раз хочешь.

Я ахнула. Сердце забилось где-то в горле, пальцы судорожно сжали желанный дневник.

– Спасибо, – только и смогла выдавить. Представляю, сколько он значит для Саталов. – Буду обращаться с ним крайне бережно! И не терять!..

– На него масса сохранных и поисковых заклинаний навешана, – улыбнулся Дарен. – Части о даре отмечены закладками. Остальное больше личное и вряд ли тебе пригодится.

– Разберусь! Ну, я пойду. Изучать! Досконально! Аж не терпится!

Он улыбнулся еще шире, я попятилась прочь с дневником в обнимку. Едва не споткнулась, не вписавшись в поворот. Развернулась и нормально зашагала на выход.

Никогда прежде дорога в соседнее общежитие не казалась мне такой длинной!

В своей комнате я забралась на кровать, подвинув развалившегося на подушке Ярушку, и наконец раскрыла дневник. Пожелтевшая бумага бережно хранила нацарапанные чернилами буквы, которые складывались в интуитивно понятные слова. Слава богу, за пятьсот лет язык не изменился до неузнаваемости, чтобы магический кексик отказался мне его переводить. Я обняла ханика и жадно вчиталась в мелкие строчки. Час, второй, третий. Было тяжело. Многие выражения сильно устарели, и кексик их не переводил. Да и почерк у Шелана был… ужас просто! Врачи бы обзавидовались. Но я все равно разобралась. И нашла то самое. Почти в конце, далеко от отмеченных закладками страниц. Там Шелан писал про любимую женщину. Нет, не жену. Другую. Магичку по имени Сельфа, с которой он сам же порвал, несмотря на взаимные чувства и все посвященные стихи.

Я с трудом вдохнула ставший невероятно тяжелым воздух. О причинах Шелан вывел всего одну фразу: «Это было бы нечестно».

Глава 16

Утро наступило не скоро. Не засыпалось. Мучили вопросы, мерещилось осуждающее лицо Марисы, заведенно повторяющей: «Ну я же говорила!» Она права? Я силой своего желания меняю реальность и заставляю Кеннета быть со мной?.. Я же не специально, я ничего такого делать не хотела. Черт, какая разница, специально ли?! Все равно почти принуждение. Нет, я не могла! Или… могла? И если да, то насколько сильно мое влияние? Надо выяснить. Успокоиться и разобраться во всем. Мне по-прежнему известно ничтожно мало, чтобы строить теории, согласно которым я – древнее зло. Оставим это Эмилии!