Признаю себя виновным...

Сказав это, Мухтар еще раз взглянул на часы. Времени у него, действительно, было в обрез. Зайнаб не могла знать, что доверие он ей оказывает только потому, что другого пути у него нет. Сегодня утром в сельсовет прибежал начальник почтовой конторы:

— Мухтар-джон, потрясающая новость! Салимов оставил всю школу без зарплаты. Говорит — потерял деньги… Ай-яй-яй, какой скандал!..

Мухтар сделал удивленный вид, взмахнул руками, зацокал… Он уже давно ждал, когда ему сообщат о пропаже. Только того ему и надо было. Есть заявление — значит, можно действовать. Он тут же позвонил в районный отдел милиции. С возмущением сказал о том, что коллектив учителей остался перед Первым мая без получки… Вполне вероятно, что директор присвоил эти деньги… Надо немедленно принять меры… Одного только не учел Мухтар: никак не думал, что и ему придется ехать вместе с арестованным…

Машина пришла очень скоро. Лейтенант милиции зашел прежде всего в сельсовет. Мухтар вынужден был пойти с ним на квартиру директора и присутствовать при аресте. Хорошо еще, что лейтенант согласился подождать его несколько минут…

Что было делать? Отказаться ехать — невозможно. Оставить Зайнаб запертой на такой долгий срок, да еще учитывая ее настроение — более чем рискованно. Портфель с деньгами он спрятать не успел.

Единственное, что его могло выручить — это ставка на доверие. Когда он говорил Зайнаб, что вверяет ей свою судьбу — в его словах не было никакого преувеличения. Если б он думал, что, ползая у нее в ногах, вернее добился бы ее согласия на молчание — Мухтар бы ползал… Несколько минут, всего несколько минут. За этот короткий срок он должен ее переубедить, сломить, подавить, упросить — всё что угодно, только бы не попасться.

Время идет. Каждую минуту за ним может зайти лейтенант милиции… Неужели не удастся? Неужели Зайнаб не побоится угрозы тюрьмы? Неужели растопчет их семилетнюю любовь, откажется от замужества? Неужели отбросит всё, что их связывает и… продаст?

Мухтар проклинал себя за то, что утром был так груб, оскорбил ее и ударил… Тут ему в голову пришел еще один довод. Сила его показалась ему непреодолимой.

— Зайнаб! — произнес он горячим шопотом и послал ей взгляд, который, по его мнению, выражал страстную муку и бешеную ревность. — Сегодня утром ты защищала преступника Анвара. Что бы ты ни говорила о том, какой он хороший педагог и человек, перед лицом закона Анвар преступник… Ты хотела вернуть ему деньги, выручить его… Мне ты сказала, что присвоить находку — означает совершить кражу. Назвала меня вором. Я разъярился. Это так. Но будь великодушной — прости меня… Да, я преступник. Но теперь перед тобой два преступника: Анвар и я. Почему же ты защищаешь его? Значит, любовь к нему в тебе сильнее?.. А если бы мы нашли портфель не Анвара, а незнакомого нам человека?..

Окончательно сбитая с толку, Зайнаб смотрела на Мухтара почти с мольбой. От изумления она даже приоткрыла рот. Ведь вот же, действительно, и тот и другой — нарушители закона, действительно, ей нужно выбирать.

— Правда, правда, — едва слышно прошептали ее губы.

Мухтар не дал ей опомниться. Теперь он сыпал одни лишь приказания. Короткие и точные:

— Я тебя не запру. Но до темноты не высовывай никуда носа. Никуда! Понятно? — Она кивнула. — Ночью, если я не вернусь, рассуешь деньги под платьем. Портфель сунешь вот сюда, — он приподнял половицу. — Чемодан не бери. Выйдешь через калитку… Чемодан я привезу тебе потом… Выйдешь — и на шоссе. На попутной доберешься до дома… Ясно? Всё, всё! Я ухожу.

Порывисто прижав к себе Зайнаб, Мухтар крепко поцеловал ее в губы…

Она видела, что по двору он шел уверенной деловой походкой. Заметила, что вынув из кармана кусок лепешки, он принялся жевать. И сердце ее защемило от жалости: «Бедный, он ведь сегодня еще ничего не ел». Ей и в голову не пришло, что она тоже не имела во рту ни крошки.

Не пришло ей в голову и то, что жевать он стал, желая показать лейтенанту милиции, что ходил домой завтракать. Видите, какой он деликатный: не заставил их долго ждать, не доел, вынужден жевать на ходу…

…И вот Зайнаб сидит на тахте, с ужасом и тоской смотрит на незапертую дверь и раскачивается всем телом. «Мамочка, мама. Мамочка, мама, — вот уже несколько минут бессмысленно повторяет она. — Да что ж это такое, к кому в руки я попала, кого выбрала себе в мужья?!».

Глава 13.

Все в мире покроется пылью забвенья,

Лишь двое не знают ни смерти, ни тленья:

Лишь дело героя да речь мудреца

Проходят столетья, не зная конца.

И солнце и бури — всё выдержат смело

Высокое слово и доброе дело.

Абулькссим Фирдоуси.