Признак высшего ведьмовства

— Минутку, мэтр, — остановила Дарья монсеньо-ра Маггиоре, тянувшегося уже за второй рюмкой тосканского. Подошла к дверям своей гардеробной, распахнула их (автоматически в гардеробной включился свет, осветив фетишистскую мечту всякой женщины — бесконечные крючки и вешалки, на которых дремала самая роскошная одежда в мире). Но Дарье сейчас было не до роскоши. В пестрой стайке домашних халатов она откопала самый теплый, зимний, с соболиной опушкой по воротнику и рукавам, и немедленно в него закуталась. Госпожа Ведьм дрожала — от холода, от истощения (всякий ритуал Ремесла отнимает силы, а заведомо преступный ритуал — тем более), от страха за дальнейшее свое существование. Как скоро ее новоявленный жених, безликий, страшный, таинственный маг времени, предъявит на нее права? Как она объяснит той же Хелии, почему избрала в Герцоги именно этого мага? И не будет ли Хелия отговаривать свою госпожу от брака, который на самом деле неизбежен? И потом, госпожа Кенсаалми так проницательна, она может почувствовать, что…

… В дверь покоев Госпожи Ведьм осторожно постучали. Дарья вздрогнула, захлопнула гардеробную и, путаясь в полах своего роскошного халата (какие все-таки на него пошли соболя!), подскочила к буфету, где ждал ее мэтр Маггиоре. Подхватила полный бокал тосканского, выпила залпом, на что мэтр Маггиоре возмущенно заклацал челюстью — по его мнению, такая аристократка, как Дарья, не имела никакого права пить, словно матрос в таверне.

— Простите, мэтр, — тихо огрызнулась Дарья, — но мне сейчас не до этикета. Кому это я понадобилась в столь поздний час?

… Стук повторился. Затем (Дарья вытаращила глаза от изумления и возмущения) заговоренная от чужих вторжений позолоченная щеколда двери медленно отодвинулась сама собой, и…

— Еще вина! — судорожно прошептала Дарья и протянула мэтру Маггиоре пустой бокал.

… И в покои Госпожи Ведьм осторожно вошла Хелия Кенсаалми. Знаменитая «железная леди» Дворца Ремесла сейчас выглядела несколько странно: поверх домашнего платья из фланели на плечи Хелии была наброшена мантия, расшитая защитными рунами; на голове поблескивал серебристый обруч — так называемый Обруч Удержания, мощный колдовской артефакт, способный обеспечить своему носителю гарантированную защиту от любого нападения. И еще. В руках Хелии тускло светился заклятый волшебный стилет — жуткое оружие против всякого врага — во плоти и бесплотного…

Дарья замерла у буфета — Хелия, вошедшая в покои, пока не видела ее, зато Дарья могла отлично видеть своего секретаря, экипированного столь странным образом. Дарья на миг почувствовала себя пятнадцатилетней девчонкой, курившей на балконе родного дома и внезапно застигнутой дедом, который считал, что девушки не должны курить, а потому… У теперешней Дарьи даже вспыхнули и заболели уши от воспоминания — дедушка Баронет тогда как следует надрал их любимой внучке.

«Но сейчас я, слава святой Вальпурге, взрослая девочка, — резонно подумала Дарья и уняла полыхание в ушах. — И с какой стати я должна чувствовать себя виноватой оттого, что моя секретарша ворвалась посреди ночи в мои же покои, да еще и вооруженная так, будто ей предстоит биться с бандой каких-нибудь сумасшедших чернокнижников?! »

Дарья мельком глянула на скелет мэтра Маггиоре. Тот… Святая Вальпурга! Мэтр дрожал, как штакетник на ураганном ветру! Неужели он испугался Хелии? Дарья решила, что пора заканчивать эту глупую игру в кошки-мышки.

— Добрый вечер, Хелия, — сказала Госпожа Ведьм самым миролюбивым тоном. — Вы тоже захотели выпить старого тосканского?

Дарья подняла бокал, приветственно улыбнулась мгновенно развернувшейся к ней Хелии…

… И очень удивилась, когда Хелия метнула в нее стилет, неистово вспыхнувший в момент броска и стремительный, словно молния.

Мэтр Маггиоре грохнулся в обморок куда-то в недра буфета. А Дарье ничего не оставалось, как плеснуть драгоценным тосканским вином в летящее оружие. И прошептать:

— Падите наземь без вреда: ты — вино, а ты — вода!

Заклинание сработало. На ковре образовалась небольшая лужа из вина и еще кипящей воды, мгновение назад бывшей смертоносным стилетом.

Дарья вытянула вперед ладони, от которых разлился вокруг нее голубоватый свет — защитное поле. И спросила самым суровым тоном:

— Хелия, что это значит?

Госпожа Кенсаалми задрожала как осиновый лист:

— Святая Вальпурга! Дарья, это действительно вы?

— Действительно я.

— Я чуть не убила вас!

— Я это заметила.

— Умоляю, позвольте мне все объяснить!

— Да уж сделайте одолжение. — Голос Дарьи по температуре почти приближался к температуре жидкого азота. — С какой стати вы ворвались в мои покои посреди ночи и помешали мне мирно распивать тосканское с мэтром Маггиоре? Что это за манеры, Хелия?

— Простите, Дарья, я виновата, но… У меня есть оправдание.

— А именно?

— Вы позволите мне присесть?

— Валяйте, Хелия. Хотите выпить, может быть?

— Нет. — Хелия подошла к изящной атласной софе, но не села. — Простите, Дарья, но я не могу сидеть, пока вы стоите. Прошу вас…

— Если я сяду, я не смогу держать защитное поле, — отрезала Дарья. — Вы прекрасно это знаете.