Признак высшего ведьмовства

Рэм впился глазами в заметку: «Вчера зрители гастролирующего цирка шапито „Коттон“ были потрясены и напуганы внезапной, загадочной смертью двух звезд арены, воздушных гимнасток сестер Твистлеп. Семнадцатилетние сестры Твистлеп исполняли свой знаменитый акробатический этюд под куполом цирка, раскачиваясь на трапециях и совершая невероятные прыжки и сальто в воздухе. Номер прелестных юных гимнасток всегда вызывал всеобщее восхищение, но вчера он оказался роковым. Неожиданно обе сестры — Лора и Минни — поднялись по канатам под самый купол цирка и встали там на специальной перекладине, к которой обычно крепятся страховочные лонжи. После чего Лора и Минни отстегнули свои страховочные пояса, взялись за руки и прыгнули вниз. Падение с такой высоты оказалось смертельным для юных гимнасток. Их бездыханные тела… »

— Ваш маг не дремлет, — услышал Рэм и поднял глаза от газеты. — Он совершил новое убийство. Сестры Твистлеп — дело его заклятий.

Рэм Теден безмолвно смотрел на стоявшую перед ним фламенгу. Она нахмурилась:

— Я понимаю, вы недовольны столь скорым моим возвращением, магистр. Но, кажется, вы что-то говорили о том, что по узору заклятия можно выйти на след создавшего заклятие мага? Едемте в цирк «Кот-тон». Наверняка нас там ждет немало интересных открытий.

— Почему вы думаете, что это — Наведенная Смерть? — только и спросил Рэм Теден, вставая.

— Потому что сестры Твистлеп — наполовину фламенги. А по дороге в цирк я разъясню вам кое-что об особенностях бытия фламенг. — Ответ серебряной женщины был слишком расплывчатым. Но многообещающим.

И магистр Рэм Теден понял, что отныне его относительно спокойная жизнь закончилась. Более того, юный магистр столь же отчетливо осознал, что в самое ближайшее время у него может появиться замечательная возможность полного развоплощения.

Глава девятая CERTUM QUIAIMPOSSIBILE EST [10]

С некоторых пор Госпожа Ведьм Дарья Белинская стала опасаться зеркал. Особенно если эти зеркала виделись ей во сне. Ведь всякому смертному известно: увидеть зеркало во сне — плохая примета. А увидеть себя в том зеркале…

Истекло несколько недель с той памятной ночи, когда Дарье пришлось пережить немало возмущающих покой ее души событий: проводя Ритуал Песочных Часов и тем самым совершая должностное преступление, она переместилась во времени и заполучила важные данные. Правда, буквально тогда же Дарье пришлось кое-чем поплатиться за свое самовольство: загадочный и страшный маг времени самым деспотическим образом потребовал от нее согласия стать его женой. Об этой тайной помолвке Дарье теперь постоянно напоминало невидимое ледяное кольцо, стискивавшее безымянный палец на правой руке. Избавиться от кольца не было никакой возможности; уж какие только ни шептала над ним Дарья заклинания, в какие наговорные воды ни опускала руку — безрезультатно. Видно, и впрямь маг времени был существом всесильным, и Дарья с затаенным ужасом ждала того дня, когда он явится и потребует от нее клятвы супружеской верности.

А день тот, похоже, и впрямь был не за горами. Приближалась официальная церемония дарования Госпоже Ведьм дворянского титула и родового герба. У Дарьи на приеме несколько раз побывал мэтр Блас-сон и с упорством настоящего фанатика своего дела предъявил Госпоже Ведьм полный и окончательный вариант ее герба. Слов нет, герб был хорош, и даже льву подобный леопард больше не производил на Дарью впечатления мутанта-оптимиста. Проблемой оставался только девиз. Поскольку Дарья Белинская не происходила из старинного дворянского рода, девиз следовало взять не слишком гордый, но в то же время подчеркивающий значительность сана Госпожи Ведьм. Над девизом мэтр Блассон, Хелия и Дарья как-то целый вечер ломали голову и предлагали варианты один заковыристее другого…

— «Sine ira et studio», — предлагал мэтр Блассон. — Что значит «Без гнева и пристрастия», ибо именно таково должно быть правление мудрой Госпожи Ведьм.

— Не подходит, — тут же возникала мудрая Госпожа Ведьм. — Это какой-нибудь суд присяжных должен быть без гнева и пристрастия, а я не обещаю, что смогу удержаться от гнева, если ко мне снова явится какая-нибудь дура вроде мистрис Гудвайф! И станет просить о моральной реабилитации очередного людоеда!!!

— Дарья, — умоляюще складывала ладошки Хелия. — Будьте же благоразумны!