Признание

У меня перехватывает дыхание.

Он не может...он не может сделать...то, о чем я думаю. Может ли он?

- Подними подбородок, - шепчет он.

Я так и делаю. Он делает что-то своими пальцами. Раздается слабый щелчок. И ошейник падает.

Стоунхарт поворачивается и кладет его на кровать. Мои руки трясутся, когда я прикасаюсь ими к шее. Мои пальцы исследуют то место, где когда-то был ошейник.

Всё, что я обнаруживаю, это моя собственная кожа. Сдавленный всхлип выходит наружу. Только один. Я чувствую такую легкость. Так, будто я наконец-то свободна. Глаза наполняются слезами. Коленки подкашиваются.

Стоунхарт ловит меня прежде, чем я падаю. Подняв меня, он обращается со мной, как с ребенком. Он опускает меня на стол и прикасается к влажной щеке. Его палец начинает спускаться по моему телу и снимает лямку топа.

Его руки слегка задевают грудь.

- Ты, - говорит он. - Такая замечательная. И я обещаю тебе, Лилли, я больше никогда тебя не обижу.

А затем мы целуемся, и я полностью забываюсь в его руках.

Глава 17

Стоунхарт продляет наше пребывание на острове, чтобы наверстать упущенное время. Нет. Не Стоунхарт. Больше нет.

Теперь он Джереми, как в моих мыслях, так и речи. Он Джереми, и я не чувствую никаких угрызений совести, называя его так.

Всё замечательно. Это действительно рай. Я нежусь на солнце и наслаждаюсь каждым приготовленным Мануэлой экзотическим блюдом. Ночью мы с Джереми занимаемся любовью. Мы пьем. Либо ром, либо текилу, либо вино или любой другой ликер, который у него есть в доме. Мы говорим друг другу непристойности. Мы смеемся.

Сняв ошейник, с плеч Джереми как будто упал груз. Он стал свободнее выражать свои эмоции со мной. У меня нет ощущения, словно он сдерживается. Он просто остается самим собой. И это чудесно.

Больше не было никаких признаний и откровений, как в ту ночь, когда он снял с меня ошейник. Но я не возражаю.

Однажды ночью, лежа на пляже рядом с костром, Джереми делает неожиданное заявление.

- Завтра вечером, - говорит он. - Вертолет отвезет на главный остров. Меня попросили присутствовать на одном благотворительном мероприятии. Я должен произнести речь. Сначала я сказал нет, потому что не хотел отнимать у нас время, но думаю, со всем, что произошло в последнее время, мы можем рискнуть и позволить себе выход на публику.

Мои брови ползут вверх.

- Рискнуть?

- Ты знаешь, что я имею в виду. Здесь у нас всё хорошо. Но там будут журналисты. И они хотят фотографий. Всё это очень гламурно, остается дело времени, когда они увидят меня с тобой. Вопрос в том, готова ли ты сделать следующий шаг?

- Да, - решительно отвечаю я.

- И..., - его пальцы касаются моей ключицы. - ...можешь ли ты гарантировать, что будешь хорошо себя вести? Или тебе нужна мотивация?

Я сажусь и смотрю ему прямо в глаза.

- Джереми, - говорю я. - Я обещаю тебе, что не сделаю ничего, чтобы подставить под угрозу твое положение. Завтра вечером я буду идеальной для тебя спутницей.

- Надеюсь на это.

***

На следующий день мы возвращаемся в цивилизацию. Никогда, даже в своих самых смелых мечтах я не думала, что это случится так скоро. Я собираюсь выйти в люди с Джереми без ошейника.

Как сильно изменился мир? Кажется, будто  целую вечность я никуда не выходила.

Я нервничаю весь день. Джереми говорит, что доверяет мне.

Я не забыла своей цели. Из-за этого я не смогла всецело расслабиться на острове с Джереми.

Я не могу подорвать доверие Джереми или чтобы он начал подозревать о моих истинных намерениях. Потому что я знаю, что это займет гораздо больше времени, чем неделя, чтобы уничтожить его.

Мы приземляемся. Лимузин встречает нас и везёт по оживленным улицам. Как же я скучаю по всему этому.

 - Лилли, - Джереми касается моего колена. - Расслабься. Ты выглядишь восхитительно. Всё будет хорошо. Помни, о чем мы с тобой говорили, и не будет никаких проблем.

Я ерзаю на своем месте, пытаясь одернуть подол своего красного кружевного платья. Оно не прикрывает и половину моего бедра.

"О чем мы с тобой говорили". Правила Джереми, которые он огласил сегодня утром.

Конечно же я знала, что они будут. Услышав их, напомнило мне, в каком положении я нахожусь. Они простые и не так уж сильно отличаются от тех, что были за ужином в Портленде.

Улыбаться, но не разговаривать. Если обращаются, перенаправлять к нему. Односложные ответы разрешены. В разговоре (которого я должна всячески избегать) быть уклончивой. Не говорить о своём прошлом, об отношениях с Джереми или как мы познакомились. Не выкладывать личную информацию, кроме имени.

- Таинственная незнакомка, одетая в красное и черное, будет ослеплять их своей красотой и тихой прелестью.

Затем он подходит ближе и шепчет мне на ухо:

- Не заставляй меня сожалеть о выборе, что я сделал. То, что я сделал..., - он касается моей шеи. - Всё может вернуться на свои места.

Он имел в виду ошейник. Затем он оставляет меня, чтобы я могла собраться.